– Разумеется! – подхватил Ахмад. – И мы все должны в это поверить. Кусок дерьма, птичий помет весом в сорок кило всех нас обведет вокруг пальца. Может, отца ты одурачишь, но я умнее, чем ты думаешь.
– Заткнись, Ахмад, пока я тебе по зубам не врезал! – вскричал отец.
– Давай! Что же ты? Только и умеешь нас бить. Али, почему ты молчишь? Расскажи им то, о чем рассказал мне.
– Я видел, как слуга из аптеки выходит и ждет их каждый день, – доложил Али. – И когда они проходят мимо, он здоровается, а они отвечают ему, и перешептываются друг с другом, и хихикают.
– Он лжет. Я десять дней не ходила в школу. Зачем ты выдумываешь? Да, он здоровается с Парванэ. Он знает ее отца, готовит ему лекарства и передает через нее.
– Чтоб эта девчонка легла в огненную могилу! – заколотила себя в грудь матушка. – Это все ее рук дело.
– Зачем же ты пустила ее в дом? – фыркнул Ахмад. – Я тебя предупреждал.
– Что я могу поделать? – возразила мать. – Она является, они сидят и читают вместе свои учебники.
Али потянул Ахмада за руку и что-то прошептал ему на ухо.
– Почему ты шепчешь? – спросил отец. – Говори, мы все послушаем.
– Они не книги читают, матушка, – сказал Али. – Они кое-что другое читают. Вчера я зашел, а они спрятали себе под ноги какие-то бумаги. Думали, я несмышленыш!
– Иди, проверь ее книги, найди те бумаги! – распорядился Ахмад.
– Уже искал, пока ее не было дома. Но их там нет.
Сердце отчаянно забилось. А если они полезут в мой портфель? Тогда все пропало. Осторожно, не поворачивая головы, я оглядела комнату. Портфель лежал на полу позади меня. Медленно, осторожно я подпихнула его под наброшенное на корей одеяло. И тут же воцарившуюся на миг тишину разорвал голос Махмуда:
– Что бы это ни было, это у нее в портфеле. Она только что пыталась спрятать портфель под одеяло.
Словно ушат ледяной воды пролился мне на голову. Я ни слова не могла из себя выдавить. Али нырнул под корей, вытащил оттуда портфель и опрокинул его. Все высыпалось. Ничего не спасти. Голова у меня шла кругом, я не могла шелохнуть ни рукой, ни ногой. Али с яростью тряс книги, пока письма не вылетели на пол. Одним прыжком Ахмад подобрал их, развернул первое попавшееся. Как он радовался! Ликовал, словно только что получил величайшую в мире награду.
Дрожащим от возбуждения голосом он обратился к отцу:
– Вот они, вот они, отец! Слушай внимательно!
И он издевательски завел:
– “Почтенная юная госпожа, я еще не осмеливаюсь…”
Меня раздирали гнев, страх, унижение. Мир стремительно вращался. Ахмад спотыкался на многих словах. Где-то посреди письма матушка переспросила его:
