«Пойду навещу друга», — бросал Чон Сан, называя при этом кого-нибудь из своих школьных приятелей. Он обещал вернуться к девяти вечера (прекрасно понимая, что на самом деле вернется к полуночи) и поспешно удалялся, прежде чем отец успевал задать какой-нибудь вопрос.
До дома Ми Ран было около получаса ходьбы. Чон Сан торопился, хотя и знал, что ему придется ждать, пока Ми Ран поможет матери убрать со стола. Его приятель по секции бокса переехал, и повода болтаться в этом районе больше не было. Чон Сан просто стоял — так тихо, что мог слышать собственное сердцебиение.
К этому времени все заведения, куда парень с девушкой могли бы пойти вместе, уже закрылись. В кенсонском доме культуры перестали показывать кино из-за отсутствия электричества. Закрылись немногочисленные рестораны. Продолжал работать Молодежный парк, где можно было покататься на старых аттракционах или взять лодку и поплавать по озеру. Но находился он в центре Чхонджина, недалеко от порта, а, чтобы попасть в город, жителям пригородов требовалось особое разрешение. В парк возле ближайшей железнодорожной станции влюбленные не ходили, потому что боялись встретить кого-нибудь из знакомых.
Лучше всего в создавшейся ситуации было просто гулять. Через поселок проходила всего одна дорога, ведущая в горы. Ми Ран с Чон Саном шли быстро, хотя и не слишком быстро, чтобы не казалось, будто они от кого-то убегают. Влюбленные молча проходили мимо портретов улыбающегося вождя и надписей вроде «Партия решает — мы выполняем!» или «Отдадим жизнь за Ким Ир Сена!». Там, где дорога ныряла под широкую арку, разрисованную синими цветами, стоял большой щит с изображением солдат под сенью штыков. Когда заканчивались лозунги, кончался и город. Молодые люди с облегчением углублялись во тьму. Глаза привыкали к отсутствию света, и ландшафт становился вполне различимым. Вдоль дороги росли большие деревья, которые клонились друг к другу, как бы образуя свод. Ясными ночами сквозь ветви просвечивали звезды. Чуть дальше дорога начинала подниматься в гору: с одной стороны открывалась долина, а с другой — крутые холмы. На каменистых склонах виднелись сосновые рощи и свешивающиеся со скал дикорастущие лиловые цветы.
Влюбленные пересекали ручей с песчаными берегами, поворачивали налево, и тогда им открывался вид на курорт Онпхо: тамошние термальные воды, температура которых достигает 55 °C, по рассказам, излечивали самые разные недуги — от нарушения пищеварения до бесплодия. Дальше по дороге, за контрольно-пропускными пунктами, располагалась одна из тридцати загородных резиденций Ким Ир Сена. Путь к вилле преграждал кордон. Неподалеку виднелся оздоровительный комплекс для партийного руководства, куда тоже не пускали простых людей. А общедоступные корпуса в большинстве своем не работали из-за кризиса. Курорт был основан в 1946 году, о чем свидетельствовало настенное панно, изображавшее Ким Ир Сена в окружении докторов. Судя по всему, с тех пор павильоны не ремонтировались. Вечером заросшая территория казалась настоящими джунглями. Но молодую пару не особенно занимали пейзажи. Влюбленные так радовались возможности быть вместе, что не обращали внимания даже на боль в уставших от долгой ходьбы ногах.
