12 апреля я тоже помню: прихожу домой, а папа с мамой веселятся.
Отец мне говорит: «Слышал, космонавта запустили?»
А я как-то резко обалдел и спрашиваю: «Куда?»…
После моего вопроса родители развеселились ещё сильнее…
А на Ёлозге (что по пути моего первого путешествия в Эдем) я тогда встретил внушительную компанию незнакомых пацанов и подростков, промышлявших малявкой и соревнующихся в стрельбе по мишеням из «поджигного», которые меня просто побили и отобрали у меня всё, что нашли, вместе с компасом и рюкзаком.
Побили, кажется, не сильно… Но, кажется, именно после этого случая я и начал ускоренно взрослеть.
Глава третья. КАК Я СТАЛ ДУХОВИДЦЕМ
Как-то, уже взрослым человеком, случилась мне несколько дней бродить по лесам озёрного юго-запада области — с ружьём, в компании с лошадью и собакой.
Мерин был старый, добрый, задумчивый и, как бы, немного ироничный. Спаниель Кай — деловой кобель в расцвете сил и таланта — нахал, бретёр, но надёжный товарищ и опытный охотник.
Нам троим хорошо было вместе. Тем более, каждый из нас был занят своим делом: мерин нёс нетяжкую поклажу и со сдержанным торжеством подставлял мне спину, когда мне хотелось прокатиться верхом; спаниель, азартно кося глазом, неутомимо исследовал местность вдоль и поперек нашего пути; а я — не то чтобы на ходу «много думал», скорее, словно влюблённый, переживал открытие своей вещественной причастности самим тайнам бытия, которые вдруг открылись мне прозаически просто — в студенческом изучении профессионального режиссёрского метода действенного анализа.
Выпасть из практической жизни — позабыть о хлебе насущном и крыше над головой, мне не давали мои четвероногие друзья. Кай периодически делал стойку и обращал ко мне свой твёрдый и честный взгляд. Тогда я привязывал нашего славного мерина пощипать травку под деревом, а сам, с ружьём на изготовку, осторожно начинал пробираться сквозь деревья, кустарник, камыши — вместе с Каем. Заросли становились всё гуще; когда под самыми ногами возникала вода, а сквозь камыши начинала проглядывать голубая озёрная гладь. К этому моменту я уже забывал о методе действенного анализа, и мы с Каем превращались в два нерва, принадлежащие какому-то третьему руководящему нами организму. Коротко обменявшись взглядами, дальше мы уже совершенно понимали друг друга даже без них. Кай замирал, поворотом головы показывая мне точное место ближайшего к нам скопления уток, и я, стараясь не хлюпать водой, начинал сквозь прицел искать мишень для своего прицельного выстрела. Услышав грохот ружейного выстрела у себя над головой, Кай бросался в воду. Через минуту-другую над озером раздавался плеск его неравной борьбы с уткой-подранком, которую он спешно доставлял мне в зубах. И тут же вновь, с громким плеском, деловито скрывался в камышах…
