— Сема, нас принимают за фраеров, потому что вы ведете блатной базар. Давайте сделаем шаг назад и попробуем с другого боку. Уважаемый, у нас есть договор с этим… — Корень ткнул пальцем в небо, — о бартере. С нашей стороны услуги его братанам, типа на церковь там деньжат подкинуть, прикупить чего по мелочи, а он нам типа грехи отпускает. До этого места понятно?
— Договор я понимаю, договор это святое! Только не со мной договор, об чем речь, люди добрые?
— Те чо, договор с богом не указ?
— Я не бог, за него не подписываюсь!
— Ща подпишешься, еще как подпишешься, просить будешь, чтобы ручку дали! — заорал Сема и двинулся к директору со зверской физиономией.
— Ша, Сема, що вы все на уголовный жаргон скачете? Между здесь уважаемые люди, мы можем договориться миром, — недобро осклабился Корень, придержав Сему за плечо.
— В контору… утром… п-п-приходите, д-д-договорчик подпишем, согласно тарифов заплатите и откопаем вы вашего Вована в лучшем виде! — мужественно закончил речь струхнувший директор.
— Мужик, ты не понял, — дернулся Сема, — нам не труп нужен, нам Вована живьем вернуть надо. Ты чо дурку гонишь, пень старый?
— За состояние товара не отвечаем! — уперся Иван Васильевич. — Согласно договору… тарифам… оказываем услуги. Как закопали, так и ответственность кончается! Уж каким будет, таким и получите!
— Сема у нас нервный, немного контуженный, ему совсем мало надо, чтобы человека убить! Ты намек понял, старче?
— Отчего же не понять, только без договора не могу! Договор — это наше все! Вы ж меня поймите, а вдруг налоговая наедет? Без договора не могу, хоть режьте!
— М-м-м, — зарычал Сема, вырываясь из цепких объятий Корня.
— Погодь чуток, Сема, успеешь его убить… потом, чуток погодя. Эй, отец святой, тащи сюда свою задницу, неча в машине прятаться!
— Мужик, мужик, — подскочил вплотную к Ивану Васильевичу обеспокоенный Вован, — он ведь точно убъет, я его знаю. Ты не кобенься, тебе всего то делов, чик и все, — уговаривал он директора, брызгая слюной от возбуждения.
Из джипа вылез, едва не свалившись с высокой подножки, натуральный батюшка в рясе, скуфейке с крестом на груди и портфельчиком под мышкой. Он отряхнулся, поправил крест и важно вышагивая, словно цапля, прошествовал к разговаривающим.
— Эй, святой отец, зачитай мужчине его права… бррр, объясни, чо требуется, в натуре.
— Как я понимаю, вы посредник! — сухо поинтересовался батюшка, брезгливо оглядев директора с ног до головы, словно экспонат музея уродцев.
