* * *
— Уф-ф-ф, кто бы знал, что и на таких придурков милиция влияние имеет! — облегченно выдохнул Иван Васильевич, изрядно струхнувший к тому моменту и не знавший каким образом выйти из тупиковой ситуации без ущерба для репутации и мирной жизни кладбища.
— Товарищи души, сохраняйте спокойствие! Все в порядке, безобразия устранены без вмешательства, так сказать, сил правопорядка. Можно на сегодня уже и отдохнуть! Предлагаю всем разойтись по местам проживания и…
Не успел он закончить фразу, как в конце аллеи замелькали разноцветные огни мигалок, завыла сирена и на бешенной скорости подлетела милицейская машина. Открылись двери и к Ивану Васильевичу ринулись три бравых милиционера с дубинками в руках.
— Это вы, гражданин, милицию вызывали?
— Я? Я не вызывал! — Иван Васильевич лихорадочно вспоминал, каким это образом он умудрился вызвать наряд милиции на кладбище, если телефона под рукой у него не было.
— Может, Петрович крики мои услышал и вызвал милицию? — мелькнула спасительная мысль в голове Ивана Васильевича.
— Я это, я вызывал! — неожиданно согласился он. — У нас тут безобразия нарушают, хулиганы шабаш творят, души пытаются… — он прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего.
— Товарищ, а вы часом не пьяны? — поинтересовался лейтенант. — Что-то мне вид ваш не нравится и водкой от вас разит за километр.
Иван Васильевич с ужасом почувствовал, что и на самом деле в воздухе висит оглушительный аромат перегара. Убойный духман, словно рота солдат выпила цистерну спирта и сейчас храпит под каждым кустом, вдыхая чистейший кислород, а выдыхая ужасный перегар. Стыд-то какой, он же совсем чуть-чуть, буквально сто пятьдесят грамм, чисто для профилактики простуды принял на ночь. Неужто водка паленая?
— Так-так, — лейтенант постучал дубинкой о ладонь, — развлекаемся значит? Водку пьем, милицию вызываем, на общественность клевещем? А не желаете ли в отделение прогуляться? Или документики, к примеру, предъявить? Вы кто такой, что делаете в столь поздний час на кладбище? Па-а-а-а-прашу предъявить документики! — неожиданно взвизгнул лейтенант как-то по-женски.
Иван Васильевич вздрогнул от неожиданности и моргнул. Рука его сама собой потянулась к внутреннему карману, хотя он отчетливо знал, что нет там никаких документов. Но, моргнув, он почуял неладное — в тот момент, когда глаза почти закрылись и почти открылись, образы милиционеров стали неясными, словно раздвоенными. Заколыхалась маревом зыбким и сама машина. Иван Васильевич прищурился, ущипнул себя за ухо и совершенно отчетливо увидел, что его дурят.
