Шлюха молчала. Стояла напротив Йереми и смотрела на него ничего не выражающими глазами. И капельки пота, которые выдавливала из ее тела нещадная жара, скатывались по худому лицу и шее. Косметики не было. В крайнем случае, совсем немного, да и та уже давно растеклась черными подтеками туши и разводами тонального крема. Накладные ресницы хлопали в такт опускающимся векам. Знойный ветер, пропитанный пылью, трепал светлые спутанные волосы, едва доходившие до худых плеч, на которых россыпью сверкали крохотные родимые пятна.
– Не стой как истукан! – заорал на нее карлик. – Ну же, покажи себя!
Тонкие губы шлюхи дрогнули в подобии улыбки. Показались неровные, но относительно белые зубы. Следом за губами к улыбке присоединились глаза.
– Сиськи покажи! Сиськи! – заорал карлик.
Шлюха послушно подняла руки и сдвинула вверх черный лифчик. Полная грудь медленно выползла бесформенной массой. Сначала бледные складки, затем маленькие соски.
– А ноги! Ноги какие! – усердствовал карлик. – И задница что надо! Это уж я тебе гарантирую! И рот! Не рот, а ротище! Понимаешь намек? Понимаешь?
Карлик терся о ноги Йереми, как похотливый кобель. Подпрыгивал, отталкиваясь кривыми ногами, и медленно сползал. Снова и снова.
– Как тебя зовут? – спросил Йереми шлюху.
– М.
– Просто М?
– Просто М.
– Пусть называет тебя, как хочет, дура чертова! – накинулся на нее карлик.
– Да слезь ты с меня! – Йереми поднял карлика за воротник, оторвав от своей ноги.
– Всего девять монет, – плаксиво сказал карлик, болтаясь в воздухе. – Всего девять, – он пожал плечами, словно извиняясь за такую высокую плату. – И ни монетой меньше. Ни – за – что.
Йереми разжал руку, и карлик упал.
– Девять, – сказал он, потирая ушибленный зад.
Йереми бросил ему деньги.
– За побои двенадцать, – оживился карлик.
– Я не буду ее бить.
– Одиннадцать!
– Я сказал…
– Десять! – карлик взвыл, получив пинок.
– Не бей его, – попросила М, протягивая Йереми руку.
– Да я и не собирался.
– Пойдем, – она повела его за собой.
Людей и мух стало больше. Коровьи головы стояли на торговых рядах, пялясь на покупателей невидящими глазами. Уродливые кошки с непропорциональными телами и конечностями копошились в мусорных баках. Собаки-мутанты с тремя и реже с пятью лапами неуклюже скакали между рядов, получая то пинки, то куски начинавших тухнуть обрезков.
– Нам сюда, – сказала М.
Они зашли за деревянный навес, возле которого выстроилась большая очередь за жарящимся в большом мангале мясом.
