- Он хочет есть, - для убедительности Трайд ткнул в змея пальцем. Левиафан, учуяв запах пищи, беспокойно задёргался, поднимая тучи брызг. Последовав совету Трайда, Майя слегка ослабила сеть, а Серж ловко кинул рыбину прямо к морде зверя. Левиафан принюхался, смешно раздувая оттопыренные ноздри на конце узкой морды... и внезапно одним рывком сглотнул подношение, сверкнув белой россыпью игольчатых зубов на фоне алой пасти. По телу змея прошла волна. Драконья морда на миг макнулась в воду, после чего уставилась требовательным взглядом на Сержа.
- Клиент просит добавки, - нервно хихикнула Майя, борясь с желанием ретироваться на берег. И как можно быстрее. Серж мученически вздохнул, принимаясь за работу.
После того, как змей сожрал десятка два рыбин весом не меньше центнера каждая (выдохшийся Серж сполз на выступавший из воды камушек и прикинулся ветошью), Майя поддалась уговорам Трайда и сдвинула область сети дальше в море.
- Ему там будет легче дышать, - объяснил Трайд, - он всё же морское животное, к тому же, у него, видимо, доминирует покровное дыхание.
- У него нечто среднее между жабрами и лёгкими, - подал голос Лекс, - видите отверстия за головой? Это жаберные мешки, почти как у миноги. А атмосферный воздух он заглатывает через ноздри.
- Предлагаю перенести лекцию по физиологии левиафанов куда-нибудь в более комфортные условия, - сказал Серж, с третьей попытки принимая вертикальное положение. - С этим-то что делать будем?
Наевшийся левиафан растерял львиную долю своей агрессивности и, похоже, перестал воспринимать мельтешащих рядом двуногих как потенциальную добычу. Свежая вода облегчила ему дыхание, а ослабленная сеть позволила немного порезвиться, что он с удовольствием и проделывал под восторженно-ужасающиеся вопли с берега.
- Я думаю, с ним можно подружиться, - серьёзно сказал Трайд.
Майе только того и надо было. Не обращая внимания на Сержа, с выражением безграничного ужаса в глазах пытавшегося ей помешать (словно не он только что кормил с рук кусачую змеюку), она дошлёпала по мелководью до змея... и обняла его за пупырчатую морду!
- Уй, ты мой зелёненький! - заворковала она, - уй, ты мой чешуйчатый! Такой мокрый, холодный, хвостатый!
Левиафан настолько обалдел от обилия вываленной на него нежности, что даже забыл цапнуть надоедливую козявку за подходящую часть тела. Ободрённая отсутствием отрицательной реакции со стороны объекта обожания, Майя удвоила усилия:
