— Дамочка, опустите это чёртово ружье! — прокричал Стэн и наставил пистолет на нас. — Или я пристрелю одного из них, Богом клянусь.
Александр с ворчанием хмыкнул и встал рядом с женой.
— Тронешь их хоть пальцем, я твою печёнку съем у тебя на глазах. Я таких уродов, как ты, убивал ещё до того, как твоя мать родилась.
— Предупреждаю вас, бабуля, опустите ружьё! — вскрикнул Пол дрожащим голосом.
Он поднял пистолет к голове Ирины, но сам не отрывал взгляда от крови, капающей с топора.
Ирина засмеялась.
— Идиот. Хочешь убить, не целься в голову. — Она прищурила глаза. — Целься в грудь: боли — больше, шансов — меньше. — Она улыбнулась, продемонстрировав ему свои золотые зубы, и палец на спуске начал сжиматься. — Тупой долбо…
— Ладно, ладно, — заскулил Пол и вскинул пистолет дулом кверху.
Ирина качнула подбородком, и он разжал пальцы. Пистолет с глухим стуком упал на пол.
— Ты что, спятил? — в панике прокричал Стэн. Он перевёл пистолет с нас на Ирину. — Ты ничего не говорил про этих маразматиков.
— Даже не думай целиться в мою жену, — прорычал Александр, в два невероятных шага преодолел расстояние до Стэна и занёс топор. Стэн бросил пистолет, отпрыгнул назад и поднял перед собой руки.
— Всё, всё, хватит! — крикнул я и вскочил на ноги. Я обогнул Ирину и захлопнул дверь. — Где остальные?
Ирина посмотрела на меня.
— Один в том конце коридора, мёртвый, скорее всего. Остальные убежали.
— Нужно проверить, вдруг, кто остался, — сказал Чак. Он поднял с пола оба пистолета и забрал у Пола из кармана куртки пистолет Тони. Его он передал мне. — Ты посторожи их, а мы с Тони и Ричардом проверим здание.
Чак бросил взгляд на ноги Пола, затем на его лицо.
— Знаешь, что?
— Что ещё?
— По-моему, кто-то обмочил перед бабулей штаны.
На улице стоял кошмарный запах.
— Пошевеливайтесь.
Мы вели пленников на Пенсильванский вокзал, чтоб отдать их в руки полиции. К утру снежная буря утихла, но в воздухе ещё порхали снежинки. Мутное небо накрывало заснеженный Нью-Йорк серой крышкой гроба.
На девственно-белом снегу уже лежал мусор: где в чёрных и зелёных мешках, где кучами на земле. Ветер подхватывал обрывки бумаги и пакеты и кружил их вместе со снегом. Я остановился у груды мешков у тротуара и принюхался, пытаясь понять, что это за запах, как меня едва не окатило потоком коричневой жижи.
Я понял, что так пахло.
Люди выбрасывали из окон отходы: мочу, кал — всё, от чего нужно было избавиться. Снег быстро заметал лужи, но запах скрыть не мог. Сегодня температура была чуть ниже нуля, и я впервые был этому рад.
