Какая же красота.
Я взял с полки кружку Чака и подошёл к раковине налить воды. На ум пришли слова песни Эллы Фитцжеральд «Blue Skies». Наконец-то, голубое небо и ничего, кроме него.
Я повернул кран. Ничего.
Я нахмурился, закрыл его и снова открыл. Попробовал включить горячую воду. Никакого результата.
Скрипнула входная дверь, и из коридора донеслось радио. На пороге появился Чак и полюбовался моими манипуляциями с краном.
— Воды нет, — подтвердил он и опустил на пол две канистры с водой по пятнадцать литров.
— В водопроводе, по крайней мере.
Он усмехнулся.
— В пять, когда я встал, воды уже не было. Не знаю: не хватает давления, чтобы поднять воду на шестой этаж по промёрзшему стояку или затор в магистральных трубах. Одно знаю точно.
— Что?
— На улице страшный холод. Минус двадцать, если не больше, и ветер дует вовсю. Стоило небу проясниться, температура упала. Когда снег шёл, было лучше.
— Водопровод мы починить не сможем?
— Нет, пожалуй.
— Тебе помочь принести воду?
— Нет, пожалуй.
Я подождал. Я видел, что он уже задумал для меня что-то малоприятное.
— Ты можешь сходить за бензином для генератора.
Я прорычал от досады.
— Может кто-нибудь ещё сходить? Ричард или наши гости из коридора?
— Я посылал Ричарда прошлой ночью, совершенно впустую. От него пользы, как от козла молока. Возьми с собой того паренька.
— Которого?
— Эй, Инди! — крикнул Чак в коридор. Я услышал приглушённое «да?» в ответ.
— Одевайся потеплее. Вы с Майком идёте за приключениями.
Чак повернулся и хотел было выйти из комнаты, но остановился и улыбнулся мне.
— Набери две такие же канистры, сдюжишь?
* * *
— Необычная фамилия — Индиго.
Я ёжился под порывами ветра, в то время как он делал всю работу. Пока мы шли сюда, он молчал и смотрел прямо перед собой. Я велел ему откопать машину, и он, ни слова не сказав, взялся разгребать снег.
— Моя семья из Луизианы. На плантации работали. В честь куста, из которого краситель делают, нам и дали фамилию.
Он не был похож на афроамериканца, но внешность у него была необычная: смуглая кожа, короткие волосы и, наверное, хотя я не был уверен, азиатские черты лица. Что больше всего бросалось в глаза — это золотая цепочка у него на шее, на которой висел большой хрустальный кулон.
— Он ядовитый, да? — спросил я про растение, пытаясь поддержать беседу.
Мы были на Двадцать четвёртой улице, на другой её стороне в нескольких домах от нашего. В машинах около нашего дома бензина уже не оставалось.
Парень кивнул и продолжил копать.
