Стянув покрывало с их кровати, я завернулся в него и рухнул на диван в гостиной. Глубоко в животе засел настоящий страх. Что случилось? Почему нет света? И если что-то стряслось, почему Чак не разбудил меня?
Я подумал, может, попытаться связаться со своими братьями, узнать, в порядке ли они. В нашем старом доме была масляная печь, и топлива должно было хватить на всю зиму, так что, по-крайней мере, они будут в тепле, если у них тоже что-то случилось. Мои братья были находчивыми, мне не стоит за них беспокоиться.
Ветер задувал в окна, отдаваясь эхом в безжизненной комнате. Безжизненной. Такой казалась комната без комфортного тихого шума техники, мигающих лампочек, урчания моторов — этого невидимого электронного кокона, который всегда меня окружал.
Но один прибор ещё работал.
Мой телефон ещё не разрядился. Я чувствовал его, словно продолжение своего тела.
Наверное, стоит проверить, нет ли новых сообщений, и вытащить батарею, чтобы в случае чего можно было позвонить.
Может, мобильная сеть уже работает? Или стационарный телефон? У них же вроде питание не через электрическую сеть? Я попытался вспомнить, звонил ли я по нему, когда у нас в последний раз не было света, но сейчас, пожалуй, навряд ли у кого-то ещё остались стационарные телефоны.
Мне нужно было узнать, что происходит, но как? Радио. У меня не было радио на батарейках, но уверен, у Чака в сумках что-нибудь должно найтись. Слава Богу, он оставил вещи.
Я снова выглянул в окно. Зловещий вид. Вчера утром моей самой большой проблемой были рождественские подарки. Как же быстро изменился мир.
Что, если Люк действительно болен? Что, если в этой метели бушует эпидемия?
— Может, поможешь?
Обернувшись, я увидел у входа Чака с кучей пакетов и сумок. Он неловко пытался протиснуться в проход. Меня охватили бурные чувства.
— Ты в порядке? С Люком всё хорошо?
Не помню, чтобы я за всю свою жизнь был так рад кого-то видеть. Я вытер рукавом глаза и ответил:
— Всё в порядке.
— Ну и отлично. — Он снова атаковал дверной проём и повторил: — Не поможешь?
Я тряхнул головой, чтобы собраться с мыслями, и подскочил, чтобы взять у него пару сумок.
За ним появилась Сьюзи, она несла в обеих руках другие пакеты, а в перевязи у неё на груди висела Эллароза. Тони, наш швейцар, шёл за ней с грузом не меньше, чем у Чака. Все сильно вспотели и беспорядочно кинули вещи, как только вошли.
— Сходить ещё раз? — Согнувшись и тяжело дыша, спросил Тони.
— Может, передохнёшь вместе со Сьюзи и Элларозой? — выдохнул Чак и вытер лоб ладонью.
