– Понятно. Сами не включали?
– Упаси бог! – перекрестился Грушко.
– А если он как-нибудь повернётся и хлестанёт по нам?
Руководители испытаний переглянулись, посмотрели на конструктора.
Геннадий Терентьевич показал крепкие белые зубы.
– Боковые лепестки луча гасятся в зародыше благодаря контуру отражателя, – старик дотронулся до блестящего кольца у основания «выхлопной трубы», – а ориентацию создаёт не дуло, а процесс формирования импульса.
– Вы гарантируете?
– На сто процентов, – с достоинством выпрямился Геннадий Терентьевич.
– Приступим.
– Лучше всё-таки отойти, – пробормотал Грушко.
Черняк засмеялся.
– Если луч развернётся, от нас и в сотне метров останутся только рожки и ножки. Какова дальность выстрела?
– Выстрелом разряд назвать нельзя… – начал Верейский.
– На какое расстояние бьёт ваш нейтрализатор?
– По расчётам мощности этого генератора хватит на три километра.
– Включайте.
Геннадий Терентьевич и молодой техник влезли на тележку, повозились у самодельного пульта, поглядывая на экранчики следящих устройств, старик вдавил красную кнопку… и ничего не произошло! Лишь на мгновение от «выхлопной трубы» протянулся к стенке тоннеля маслянистый столб взвихрённого воздуха. Дыру в стене диаметром около полуметра, крестообразную в сечении, заметили не сразу, пока не растаял материал стены – суглинок.
Из груди Черняка вырвался выдох.
Что-то быстро заговорил Белов и умолк.
Зернов обошёл тележку, приблизился к стене, оглядел дыру, оглянулся.
– Длину распада можно измерить?
– Да, конечно, мы специально взяли лазерный измеритель, – засуетился Белов, приходя в себя.
– Размер дырки везде одинаков по длине пробоя?
– Нет, к середине импульса объём должен увеличиваться параболоидально, это примерно раз в десять больше, чем в начале.
Зернов вернулся к тележке, Черняк и остальные свидетели испытаний, оглядев дыру, присоединились к нему.
Пока измеряли длину пробоя, перебрасывались короткими, ничего не значащими фразами. Белов был возбуждён и нервно курил в сторонке. Геннадий Терентьевич с помощником колдовали у конструкции, им помогал Верейский. Наконец измерения закончились.
– Длина пробоя – три километра двести метров, – доложил эксперт, вытирая потные руки платком. – В полном соответствии с расчётами.
Зернов кивнул, помолчал, посматривая на установку, глянул на лица обступивших его людей.
– Мы сможем использовать неймс в наших целях? Для гашения ионосферных линз и нейтрализации погодных аномалий?
– Теоретически можем, – сказал Верейский.
