— «Хвоста» я скинула, не беспокойтесь.
— И кто это был? — заинтересовалась Нинель, склоняя голову набок, точно ученый скворец.
— Братки, кто ж еще.
— Кира, налей нам кофе! — приказала Нинель Васильевна. — А то Феня, дура деревенская, все разольет.
Силиконовая вдова легко поднялась с кресла, подошла к кофейному столику и принялась колдовать над чашками. Наконец она подала мне крохотную чашечку. Я отпила глоток и восхищенно воскликнула:
— Просто потрясающе!
Вдова зарделась, как маков цвет:
— Спасибо! Так редко слышишь что-нибудь приятное!
Нинель фыркнула в свою чашку и сообщила:
— Одна из двух вещей, которые Кирка умеет делать хорошо.
Я чуть было сдуру не спросила, какая же вторая… Но вовремя поняла — старушка только того и ждет. Мне стало жаль юную глупую девочку, случайно ставшую женой Серебряка. Да какой там женой — просто-напросто игрушкой…
— После школы я три месяца работала секретаршей! — гордо сообщила мне Кира. — А потом победила на конкурсе «Тарасовская красавица» и вышла замуж за Иннокентия Васильевича.
Вдова улыбнулась мне и замолчала. Все. Она только что рассказала мне историю своей жизни. Я поставила пустую чашку на столик и приготовилась к разговору.
— Ловко ты меня за яйца взяла, — вздохнула Нинель. — Сразу вычислила, что я в курсе Кешиных дел…
— Вы же самый близкий человек Иннокентию Васильевичу! — слегка польстила я. Вчера, во время оглашения завещания, я поняла, что вопрос, кто же именно был ближе, так сказать, к телу, когда тело было еще живо, являлся самым больным вопросом в этой семейке и темой для бесконечных конфликтов.
Лесть подействовала — Серебрякова приосанилась и погладила свою сумочку, лежащую на коленях, как будто это была кошка.
— Да, я всю жизнь Кеше помогала, — признала сестра покойного, — он одну меня слушал. Все хорошее, что он в жизни сделал, было сделано по моему совету.
— Правда? — Я подалась вперед. Интересно, что же имеет в виду Нинель под «хорошим»? Пожертвования на сирот, что ли?
— Разумеется! Например, когда он в восемьдесят восьмом году освободился, именно я обратила его внимание на нарождающиеся кооперативы. Я же посоветовала брату занять то здание, где находится этот злосчастный ресторан, место его смерти…
Нинель горько вздохнула.
— Скажите, а от чего умер Иннокентий Васильевич? — поинтересовалась я. — Он что, болел?
— Сердечный приступ, — отчеканила Нинель. — Мой брат был самым здоровым человеком, которого я знала. В юности у него был туберкулез, но он давно вылечился. Раз двадцать Кеша подхватывал триппер, но это мелочи, для мужчины это нормально…
