– Давай так, ты позвонишь сейчас своей соседке, а затем снова мне, и я буду болтать с тобой, пока она не приедет. Договорились?
– Со мной все в порядке. Я могу…
– Позвони мне, Майя. Иначе я буду беспокоиться.
– Ладно.
Ребекка нажала на «отбой», но так и не вышла из туалетной кабинки. Она знала, что жизнь – штука несправедливая. Работая в зонах бедствий, она постоянно сталкивалась с такими вещами. Она поняла это еще в тот день, когда они с Майей потеряли родителей. Но некоторые вещи казались несправедливее остальных, и вот эта как раз была одной из них.
– Адам? – прошептала я, не успев даже открыть глаза.
– Я здесь, Майя, – ответил он. – Сижу рядом и держу тебя за руку.
Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света в палате.
– Прости меня, – я с трудом повернула к нему голову, чувствуя невероятную слабость от лекарств.
– Хватит говорить глупости, – Адам придвинулся еще ближе. – Ты ни в чем не виновата.
– Я знаю. Просто… что сказала Илейн? Мальчик или девочка?
– Мальчик, – помедлив, ответил Адам.
Еще один мальчик. Два потерянных сына. Как минимум два.
– Илейн хочет, чтобы мы заглянули к ней на следующей неделе, – промолвил Адам. – Чтобы решить, как действовать дальше.
Что значит, как действовать дальше? Неужели мы будем пробовать снова? Разве я смогу пройти через такое еще раз?
– Ладно, – я закрыла глаза.
– Не нужно спать, Май, – услышала я голос Адама. – Ты же знаешь, врачи рассчитывают, что ты скоро встанешь и тебя можно будет выписать.
Я застонала, с усилием приоткрыв глаза.
– Почему мы так обращаемся с пациентами? – вырвалось у меня. – Это же бесчеловечно.
– Я заберу тебя домой, а позже, если ты будешь в настроении, я сварю для тебя куриный супчик. Потом мы сможем посмотреть парочку фильмов. Что скажешь? Я обложу тебя со всех сторон подушками и…
– Не надо, – прошептала я.
– Что не надо?
– Не надо вести себя как супер-Адам.
Он рассмеялся, хотя в голосе его не было и намека на веселье.
– Что значит супер-Адам?
– Весь такой бодрый, энергичный, жизнерадостный… словом, сама заботливость.
Не знаю, смогла ли я объяснить. Мне отчаянно хотелось спать. Вот проспать бы сейчас недели… нет, месяцы. Все те месяцы, что мне предстоит теперь тосковать.
– Так каким ты хочешь меня видеть? – спросил Адам.
Я задумалась, пытаясь удержаться на грани бодрствования. Адам просто не мог быть другим: его жизнерадостность была врожденной. Пожалуй, именно это и привлекло меня в нем в первую очередь.
Осторожно откинув прядь с моего лба, он провел пальцем по моей щеке.
