Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи | страница 63

Так каждая из великих эпох, на которые якобы делится история вселенной, задумана в разуме Дхьяни-будды, создана Дхьяни-бодхисатвой и благословлена апостольской миссией Мануши-будды. Изображения Дхьяни-будды, Дхьяни-бодхисатвы и Мануши-будды нашей четвертой эпохи, в которой мы живем, помещены выше. Стоит запомнить их, потому что они встречаются в Тибете снова и снова, куда бы вы ни шли, – в искусстве, литературе, религии, ежедневной жизни, истории прошлого и современной политике.

Самое поразительное в этом – странная судьба Гаутамы Будды. Все исторические свидетельства указывают на тот факт, что на протяжении своей земной жизни он проповедовал смелую, строгую философию агностицизма, основанную на пессимистическом диагнозе внутренней природы человека, отрицая душу и привязывая все, что человек ощущает как самое человечное и самое святое, все добро и зло, на которое он способен, к таинственной нити кармы. Всю жизнь он стремился лишить людей иллюзий и снова привести их к тому, чтобы они посмотрели на самих себя и почувствовали, что они сами хозяева своей судьбы. Однако мы видим, как он превратился в эманацию эманации эманации – бога в фантастически сложной и замысловатой системе других богов, небесное действующее лицо в поразительной космической драме, в которой были действующие лица и до него и после.

Гомпа Кагью состоит из нескольких зданий, построенных на небольшой ровной площадке на склоне горы. Там растут несколько лиственных деревьев, остаток леса, который, наверное, когда-то рос на этом месте. Оно было священным уже несколько веков, но монастырь здесь построили недавно.

Напротив входа находится источник, куда животные ходят на водопой. Надо помнить, что в буддийской вселенной животные – семчан, «живые существа», – такие же, как человек, и между миром животных и человека нет категорического разделения. Конечное спасение доступно всем; все потенциальные святые. Животное – это всего лишь более ограниченное существо, чем человек, менее индивидуальное, всецело поглощенное элементарными, грубыми потребностями питания, сна и размножения. Но искра, суть, которая сегодня дремлет в воле или муле, завтра загорится в человеке или осветит всю вселенную в будде. Таким образом буддийский мир в корне оптимистичен. Не существует окончательного разделения между избранными и отвергнутыми, нет ни следа кальвинистского предопределения; или, скорее, предопределение есть, но только в том смысле, что в конечном итоге, после тысяч и тысяч лет, все существа достигнут просветления, станут буддами и растворятся в Абсолюте.