— выдохнула решетка, и я остановился как вкопанный, вызвав завихрение в потоке пассажиров. На меня тут же налетели сзади.
— Excuzes-moi, monsieur!
[7]
Я обернулся, и паренек лет на десять моложе меня сунул мне в руку выпавший из нее чемодан.
— Мерси, — пролепетал я и огляделся.
Письмо и билет на поезд были на месте. Ничего страшного не случилось. Я снова обернулся. Мальчишка скрылся в толпе.
— Проходите, мсье, мадам, — выкликал над головами толпы проводник.
Он звал к моему поезду. Поезд должен был довезти меня к судну, которое доставит меня за океан, где я направлюсь прямым ходом в контору героического мистера Эдисона, который, как я с удовольствием воображал, расцелует меня в обе щеки, встречая, словно давно пропавшего сына.
Я увидел перед собой свой поезд. Последних пассажиров приглашали занять места. Я полез в задний карман за бумажником, в котором хранил выручку от распродажи имущества, а также и билет на судно «Сатурина». Бумажник исчез. Паровоз присвистнул, словно сочувствуя моей беде. Колеса устало, натужно повернулись, и поезд тронулся.
«Это мой поезд до Америки, — думал я. — Он уходит».
Я стоял как оглушенный. В последний раз проверил карман. Бумажника нет. Я наткнулся на клочок бумаги, на котором несколько дней назад набросал чертеж летающей машины. При виде этих полных надежды линий я ожил. Я подхватил чемодан и бросился вдогонку за поездом. Я не сводил взгляда с двери и, весь отдавшись рывку, настиг ее, вскочил в вагон, приземлившись на очень удивленную пожилую француженку, которая отшвырнула меня, выплюнув вслед слово: «Cohon!»
[8]Я улыбнулся в ответ.
К тому времени, как я оказался в порту, я в мельчайших подробностях мог воспроизвести мысленно пропавший билет. Я, разумеется, любовно запечатлел в памяти каждую его черточку: одиннадцатизначный номер, место, и даже трап, по которому предлагалось взойти на корабль, и имя первого помощника. Я упросил взять меня на борт.
Переводя дух после пережитого испуга, я медленно кружил по палубе, шагая к Америке. Моя койка была ниже ватерлинии, поэтому почти все плаванье я провел на ногах, день и ночь прогуливаясь по палубе. Я был влюблен в свое последнее изобретение и, как всякий любовник, всматривался в океанский простор, рисуя образ возлюбленной — машины, которую я построю, прибыв в Америку. Многофазный генератор переменного тока. Я представлял, как держу его в руках, ощущая каждый изгиб металлической кожи. Он был осязаем для меня. Передо мной лежал океан: бесконечный, невозможный, фантастичный, но я был с ним, был его частицей. Океан был подобен электричеству. Токи, течения… Я доберусь до Америки и там построю машину, которая породит электрический океан. Создавал ли кто до меня океан? Насколько я помнил, нет.
