Гоголев ответил после некоторой заминки:
— Автоматчиков бы побольше...
— Сам знаю, что маловато взвода,— вздохнул командир полка,— да где взять больше...
...Атака началась на рассвете. Когда танки вышли на опушку леса и развернулись, гитлеровцы, чтобы избежать окружения, бросились на шоссе, но там уже была наша стрелковая рота. Старший лейтенант Гоголев со своими танками вышел на южную окраину Кобылкино, в район Бараки. Затем, с вводом в бой нескольких танков батальона майора Ложкина, наша атака усилилась. Взвод лейтенанта Алексея Мурашкина, действуя на северной окраине Кобылкино, ворвался в деревню. Сам Мурашкин по мосту через Ловать с ходу проскочил в Коровитчино, однако, убедившись, что танки взвода, ввязавшись в бой с противником, за ним не идут, стал отходить. Но мост на обратном пути преодолеть уже не удалось, танк был подбит.
Вскоре оказалась подбитой и машина майора Ложкина. Вражеский снаряд угодил в ее левый борт. Механику-водителю Николаю Егорову оторвало ногу... Комбат, пересев на другой танк, с оставшимися машинами устремился южнее, на Черенчицы.
После тяжелой и кровопролитной схватки деревня Кобылкино оказалась в наших руках. Поле боя в ее районе было усыпано множеством трупов гитлеровских солдат и офицеров. Всюду торчали разбитые орудия, дымились горящие танки. Среди них стояли и семь наших поврежденных и сгоревших машин, в том числе танк майора Иванова.
Политрук Илларион Феоктистов влез в, него. Люк запасного выхода был открыт. Половина обгоревшего тела майора была в танке, другая, без правой руки, лежавшей на боеукладке,— под танком. Виски комбата под танкошлемом были обожжены, но лицо уцелело полностью. В левой руке майор крепко зажал обгоревший полукругом партийный билет. Однако фотография на нем уцелела. Видимо, в последнюю минуту Иванов подумал именно о нем, о партбилете. Понимая, что в этой адской пляске огня и металла все, что может гореть, сгорит, он попытался сунуть партийный документ под танк, в снег, рассчитывая, что там он сохранится...
Когда извлекли тело комбата наружу, то обнаружили в казеннике пушки бронебойный снаряд. Видимо, не хватило у комбата сил, чтобы использовать его, этот последний выстрел. Тогда политрук Феоктистов, высоко подняв ствол танкового орудия, произвел последний выстрел в сторону смотавшихся гитлеровцев.
Погибших в боях за Кобылкино похоронили вечером. Комиссар дал высокую оценку подвигу танкистов. Отдельно сказал о геройски сложившем голову командире батальона.
