Наташа задерживалась на работе, а Андрей, наоборот, вернулся пораньше. Бодро погремел на кухне сковородками, окликнул Дашку:
– Ты ужинать будешь?
– Я уже поела, – отозвалась девочка из своей комнаты.
Андрей посмотрел на пустую раковину, на сушилку для посуды (ни одной влажной тарелки), на чистый, без единой крошки стол и покачал головой. Дверь в Дашину комнату была приоткрыта, но он, на всякий случай, стукнул костяшками пальцев по косяку:
– Можно к тебе?
– Да.
Она сидела на диване, поджав ноги и листала ноты.
– Занимаешься?
– Да так. Пьесу себе выбираю.
– Понятно, – Андрей присел рядом с ней и спросил: – А по какому случаю голодовка?
– Нет никакой голодовки. Я же сказала…
– Что ты уже поела? Извини, но это не подкрепленное никакими фактами, откровенное вранье. Спросишь меня, почему я так считаю?
На губах девочки появилась слабая улыбка:
– Почему?
– Потому, что хотя ты и очень милый ребенок, но я не могу себе представить, что ты, поев, навела на кухне такой абсолютный порядок. Извини, но на этот подвиг способна только твоя тетя. Разве я не прав?
Дашка снова улыбнулась, на этот раз повеселее.
– Прав. Но на самом деле никакой голодовки, просто есть не хочется. Настроение паршивое.
– Это я, как раз, понимаю. Я спрашиваю – почему?
Дашка не ответила и Андрей, помолчав минуту, предположил:
– Опять с отцом встретилась?
– Глупо все как-то получается, – Даша поежилась и обхватила себя руками. – Жила себе спокойно, вдруг, откуда ни возьмись… что теперь делать?
– Это ты хочешь от меня ценный совет получить? – усмехнулся он. – Или так, риторически вопрошаешь судьбу?
– Наверное, риторически. А что, вы можете дать совет?
– Ни в коем случае. В таких ситуациях человек должен принимать решения самостоятельно. Думай.
– Да на самом деле, тут и думать нечего. Я его ни разу в жизни не видела, папулю этого, а тут нарисовался! Скрипку он мне купит, в Москву он меня отправит!
– Да-а, скрипка, это серьезно, – вздохнул Андрей.
– То-то и оно, – уныло подтвердила девочка. – Приличный инструмент тысяч тридцать пять – сорок стоит.
– Как подержанный жигуль-четверка? Понятно. А у них как, твердая цена или можно поторговаться?
– По разному, смотря где брать. Если от хозяина, то можно и поторговаться, только какой смысл?
– Ну как же. Если умело поднажать, то тысяч пять можно сбросить.
– А дальше? Дядя Андрей, нам что тридцать тысяч, что триста, что три миллиона – большой разницы нет. Эх, вот как бы так смухлевать, чтобы и скрипку получить, и родителем не обзаводиться!
