– А что? Для организма очень полезно. Все шлаки сами выйдут, будешь чувствовать себя на восемнадцать лет.
– Слушай, Доктор, отстань, – обозлился Шеф. – Ты мне по делу скажи, что теперь?
– Теперь… черт, надо же как не вовремя Семеныча унесло!
– Он не на прогулку поехал.
– Да я понимаю. Прижухнуть бы надо на некоторое время. У нас на руках что-нибудь есть сейчас?
– Немного. Завтра, самое позднее, послезавтра, все раскидаем.
– Ну тогда, что ж. Предлагаю самое простое. Сбрасываем быстро весь криминал и ждем Семеныча. Без него мы все равно ничего решить не можем.
– Не по себе мне, – вздохнул Шеф.
– А ты как хотел, – коротко хохотнул Доктор. – чтобы и денежки и покой? Так не бывает. Ладно, несколько дней продержимся, а там Семеныч подъедет, разберется. А пока что, мы с тобой кто? Мы целиком и полностью законопослушные граждане! Если улик против нас не будет, то на том стоим и попробуй нас уцепи!
– Неужели ты совсем не боишься?
– Чего? Что меня арестуют? Нет, не боюсь. А знаешь почему?
– Почему?
– Потому что я умный и предусмотрительный. Мы ведь, доход делим поровну. Но твои накопления – это подкожный жир в четыре пальца толщиной, да больная печень. А у меня – счет в банке, причем не в нашем, а за достаточно далеким бугром. И паспорт, соответственно, заграничный, наготове лежит, во внутреннем кармане пиджака. Так что, в случае чего, мне все бросить и улепетнуть из страны – двух часов хватит. Сам видишь, деньги полученные, говоря шершавым языком милицейского протокола, в результате нашей преступной деятельности, я тратил не на красивую жизнь, не на жратву да на девок, а на обеспечение собственного будущего.
– Положим, ты тоже не монах, – съязвил Шеф. – И что-то я не замечал, чтобы ты сухую корочку грыз и родниковой водицей запивал. Коньячок вон, потребляешь.
– Корочку я, конечно, не грыз, – согласился Доктор. – Организм надо поддерживать более калорийными продуктами. Но в целом, пример неудачный. В данной ситуации, коньяк – это чистейшая халява, следовательно, грех не выпить. Кстати, плесни-ка мне еще немного.
В отношениях с женщинами, Алексей всегда предпочитал импровизацию.
– Поскольку наши киски – существа в целом непредсказуемые и лишенные всякой логики, – излагал он Андрею свою точку зрения, – то составлять в отношении них какие-то сложные долгосрочные планы просто нелепо. В сухом остатке мы получим бестолковую трату сил, времени и абсолютно неожиданный результат. Беда в том, что у них слишком сильно развито воображение. Сегодня она вся такая интеллектуальная и, прежде чем уложить ее в постель, я должен тащиться на поэтический вечер или в какую-нибудь, прости Господи, филармонию! Но завтра ей в голову ударяет сельская романтика и мы целый час носимся в парке босиком по травке, гукаясь между деревьями, прежде чем я завалю ее где-нибудь в кустах, в самом глухом углу. А послезавтра – полный финиш! Она, изволите видеть, тургеневская девушка, в натуре! И вдруг начинает охранять свою девственность, так что я вообще ухожу ни с чем.
