– Он с трехлетним сыном гостил вчера у своей матери Галины Николаевны Смойлик. Я проверила его алиби – вчера у него случился гипертонический криз, и мать вызывала ему «скорую». На станции «скорой помощи» это подтвердили – у них этот вызов зафиксирован в восемнадцать тридцать пять. «Скорая» приехала к Виктору в начале восьмого. От госпитализации он отказался и остался ночевать у своей матери из-за плохого самочувствия. Да и когда я его допрашивала, он очень нездорово выглядел. Задерживать убитого горем вдовца я не стала, хотя розыскники хотели закрыть его на трое суток до выяснения обстоятельств. Ну ты знаешь, что первым подозревают в таких случаях мужа – убийство из ревности, например, как Отелло задушил Дездемону. А Рита ведь тоже была задушена, – сказала Зоя.
– Алиби у мужа убитой, конечно, железное. Настораживает только, что «скорая» к нему приехала как раз тогда, когда убивали его жену. Будто он специально позаботился о том, чтобы у него было непробиваемое алиби.
– Мне это тоже показалось подозрительным. Но бригада «скорой», которая снимала гипертонический криз, записала, что давление у него было двести двадцать на сто двадцать – такое не симулируешь.
– А кто обнаружил труп? – поинтересовался Сергей.
– Утром соседка по лестничной площадке обнаружила. Она же и вызвала милицию. Преступник оставил дверь в квартиру открытой, труп лежал в прихожей, и его можно было увидеть, не заходя в квартиру. Вообще странно, что убийца, постаравшийся скрыть следы изнасилования, оставил труп на всеобщее обозрение. Фух, у меня уже голова кругом идет от этого дела, – устало вздохнула Зоя. – И я буду очень признательна тебе, если поможешь мне его распутать.
– Можно мне ознакомиться с протоколом осмотра места происшествия? – спросил он.
– Конечно, ознакомься. И почитай объяснения Виктора и его матери, которые они дали оперативникам. Под протокол я еще никого не допрашивала, так что фактически это пока весь материал, ну еще в деле есть опись похищенных из квартиры вещей и ювелирных изделий, – сказала Зоя, передав Сокольскому тонкую папку с уголовным делом. – Ты чай будешь или кофе заварить? – достав из шкафа кофеварку, спросила она.
– Кофе, – ответил он.
– Тогда и я себе кофе сделаю, – сказала она. Пока закипала вода, Сергей, знакомясь с первичным материалом, обратил внимание на некоторые нестыковки. Так, в своем рапорте эксперт-криминалист указал, что обстановка в квартире не нарушена, в комнате и на кухне везде идеальный порядок: в шкафах вещи на своем месте, детские игрушки аккуратно сложены. Муж же убитой заявил о пропаже ювелирных изделий, как-то: золотые сережки, кольца с аметистом и жемчужиной, золотая цепочка с кулоном, которые хранились в шкатулке. Также, по его словам, из квартиры были похищены DVD-проигрыватель, дубленка жены и пропали лежавшие в баре деньги в сумме около трехсот гривень. Если основная версия, что убийство было совершено с целью ограбления, операм ли не знать, какой разгром должен быть после разбойного налета? Квартирные воры всегда переворачивают все вверх дном: из шкафов вываливают на пол всю одежду, перетряхивают вещи, поднимают ковры, проверяют ящики столов, книжные полки, сервизы. Комнаты после квартирной кражи выглядят, как после погрома. Если деньги и драгоценности лежат на самом видном месте, нагрянувшие воры все равно обязательно все перероют, поскольку большие суммы хозяева, как правило, прячут в каких-нибудь «тайниках»: под ковриком, в карманах одежды, в износившейся обуви, за сливным бачком. Сергею припомнился эпизод, когда воры нашли спрятанные в морозилке холодильника две тысячи долларов и не заметили висевшую на окне золотую цепочку.
