Оля набрала самых необходимых продуктов. Кирилл взял коньяк, который тоже закончился, и они поехали домой на такси.
– Ты готовить умеешь? – спросила она.
– А ты что, нет?
– Я умею.
– А что спрашиваешь? У меня жена должна уметь все, – улыбнулся Кирилл. – Я умею тоже, не беспокойся, но не яичницу, как многие. Сколько лет с Антоном прожили – кое-чему научились.
– И что ты умеешь?
– Ты плохо о нас думаешь. Все готовили, что хотели, в свое время.
– О вас, а особенно о тебе, я не имею право думать плохо, – она прижалась к Кириллу. – Ты же один-единственный такой в моей жизни. Интересно, у Антона девушка есть?
– У Антона? Ему такую, как ты, с расчетом на семейную жизнь, не надо. Он вообще никогда не женится, – заверил Кирилл. – Как его все там называют, забыл…
– Плейбой.
– Вот-вот, плейбой. Он живет только для себя.
– Как это так можно? – удивилась Оля.
– Очень просто. Человек ни в чем себе не отказывает, живет сам по себе.
– Но и ты ведь ни в чем не отказываешь?
– Пока, да. Дальше так уже не получится. Ты, милая, сколько детей хочешь? Говори сразу, чтобы я рассчитал свои силы на дальнейшую жизнь, – засмеялся Кирилл.
– Если от тебя, то сколько угодно, – ответила Оля. – Представляешь, все будут такие же красавчики, как ты.
– Ох, и настрадаются они потом в своей жизни. Я это все прошел.
– Или еще проходишь?
– Вот видишь, уже дети, потом еще что-то, ну, в общем – семейная жизнь. А у него другие понятия в этом отношении.
– И ты его поддерживаешь?
– У нас уговор – в личную жизнь друг друга не вторгаться.
– Кирилл, а ты его любишь?
– Антона – да и очень.
– Больше чем меня?
– Ну, это разные вещи. У нас детство с ним прошло в подвалах Москвы. Кусок хлеба делили…
– Беспризорник ты мой. – Оля обняла Кирилла и поцеловала. – Какие же вы выросли мальчики прекрасные, – восхищалась она. – Главное, не потеряли себя в этой жизни.
– Да, с ним мы прошли хорошую школу, – вздохнул Кирилл.
– Расскажешь когда-нибудь?
– Нет, не буду. Не хочется ворошить прошлое. Хотя там были и свои прелести. В жизни человек всегда выискивает, особенно в воспоминаниях, что-то хорошее. – Он снова глубоко вдохнул. – Помню, Антон все меня ругал, чтобы я не воровал на вокзалах. А воровал я продукты, чтобы поесть можно было нам же двоим. Ему было тогда пятнадцать, а мне всего двенадцать лет – сопляк совсем. Потом дороги наши разошлись. Меня – в детский дом, а он – в Питер.
– В пятнадцать лет – в Питер?
– Представляешь, да. Прилип к мужику одному и уехал.
