Надо пойти и напиться.
На улице уже стемнело. Погода была отвратительная. Но далеко идти не пришлось. Прямо через дорогу, в бывшей пельменной, располагался ночной клуб под названием «Карусель».
Внутри все мигало, сверкало и переливалось.
Зеркальные плитки пола. Зеркальная стойка бара. Блестящие белые шары под потолком. Маленькая эстрада, утыканная разноцветными лампочками. Круглые столики с розовыми ночничками…
Ко мне через весь зал суетливо подбежал распорядитель.
— Добро пожаловать в наш клуб, — дежурно улыбнулся он. — Прошу за мной.
Посадив меня за свободный столик, распорядитель деловито осведомился:
— Что будем заказывать?
— Водку, — сказал я. — И чего-нибудь закусить.
На эстраде появились музыканты в сверкающих золотых пиджаках. Последней на сцену выбежала солистка, одетая во все кожаное. Кожаные сапоги до самых бедер, кожаные перчатки до локтей и короткая кожаная юбка с разрезами.
Вся группа разом ударила по инструментам. Девушка тряхнула темными волосами и низким хрипловатым голосом запела в микрофон суперхит: «Там, где кончается розовый мир».
Пела она хорошо. При этом еще извивалась в медленном танце.
Официант принес мне графин с розовой жидкостью и непонятное месиво на большой тарелке.
— Это что еще за гадость? — спросила я.
— Традиционное аргентинское блюдо из фаршированных тропических овощей в кокосовом соусе и с гарниром из маиса, батата и риса, — невозмутимо ответил он. — А также аргентинская виноградная водка — граппа.
— А попроще у вас ничего нет?
— Нет. Сегодня в нашем клубе вечер аргентинской кухни.
— Ну ладно, — сказал я, наливая себе в стакан граппы, — пойдет.
Водка обожгла горло. На душе стало легче.
Дверь, ведущая на улицу, распахнулась. В маленький прокуренный зал ворвался сырой холодный ветер.
— Эй, кто-нибудь! — крикнула девушка, прекратив петь. — Закройте, к чертовой матери, дверь, а то меня ветром унесет.
В разных концах зала одобрительно зааплодировали. Но дверь, похоже, никто закрывать не собирался.
Тогда я встал и подошел к выходу. На улице лил дождь. Так хлестал, что не было видно ни зги. Я закрыл дверь. Тотчас зазвучали резкие, нестройные звуки рояля, хрип саксофона, плач гитары… Девушка, скорее, говорила под музыку, чем пела.
Вернувшись на свое место, я выпил еще граппы и принялся за традиционное аргентинское блюдо.
Зал понемногу заполнялся. Свободных столиков почти не осталось.
Отыграв несколько номеров, музыканты направились к стойке бара. А девушка-солистка подсела ко мне.
