Как бы там ни было, но душевная близость, возникшая между нами, стремительно улетучивалась. И здесь уже не могли помочь ни меланхоличные песенки, ни задернутые шторы, ни переведенные назад стрелки часов.
Волшебная ночь сгорела без остатка. Как спичка. И второй раз эту спичку мне зажечь не удалось… И шикарные апартаменты не казались такими уж шикарными. Обыкновенный гостиничный номер, если разобраться. Вся мебель старая, довольно потертая… И это постоянное тиканье со всех сторон начинало раздражать.
В общем, пора было сдавать номер и уходить.
— Позавтракаем в здешнем ресторане? — предложил я, чтобы как-то прервать тягостное молчание.
— Как хочешь, — без особого энтузиазма ответила Ксения.
Пройдя через вращающиеся двери, мы оказались в небольшом зальчике ресторана. Там было много народу.
Стоял негромкий гул голосов. Слышался смех.
Мы сели за свободный столик.
На этот раз я не стал выпендриваться и заказал просто спагетти с фрикадельками да два стакана чая с лимоном.
— Доброе утро, — раздался позади знакомый голос.
Я обернулся и увидел Баварина. На нем был дорогой бежевый костюм и белоснежная рубашка с модным галстуком. Волосы аккуратно причесаны, лицо чисто выбрито. На безымянном пальце — золотой перстень с печаткой.
У меня прямо челюсть отвисла от такой разительной перемены.
— Не помешаю? — Он галантно поклонился и поцеловал Ксении ручку. — Разрешите представиться, Баварин Евгений Петрович.
Ксения густо покраснела.
— Я вас сразу узнала, — смущенно пробормотала она.
Баварин сел на свободный стул и, повелительным жестом подозвав официанта, заказал себе копченую семгу и салат из куриного мяса с майонезом.
И все. Никакой выпивки. По-видимому, запой у него закончился.
— А мы вчера на ваш фильм ходили, — робко сказала Ксения. — «Корабль, идущий в Эльдорадо». Правда, Саша?
— Угу, — кивнул я.
— Ну, и как вам?
— Чудесный, чудесный фильм!
Она во все глаза смотрела на знаменитого кинорежиссера.
— У вас хороший вкус, — небрежно похвалил ее Баварин.
— Только я не совсем поняла, почему он так странно называется. Ведь там нет ни корабля, ни Эльдорадо.
— Это поэтическая метафора. — Баварин вальяжно развалился на стуле. — Кто-то, не помню кто, сказал: «Любовь — это корабль, идущий в Эльдорадо». Мне понравилось такое сравнение, и я решил так назвать свой фильм.
Принесли наши заказы, и мы принялись за еду. Баварин, быстро расправившись с семгой, спросил у Ксении:
— Как вас зовут, милое дитя?
— Ксения.
— Ксения, Ксюша, — посмаковал он на разные лады. — Весьма звучное имя. Пожалуй, я так назову героиню будущего фильма. Вы не возражаете?
