Я отрицательно покачал головой.
— Зря. А я выпью. Без выпивки я плохо соображаю. — Поболтав фляжкой, он сделал жадный глоток.
— Почему вы все-таки не поехали в Канны? — осторожно спросил я.
— Канны… — произнес он с тем же отвращением, что и «газеты». — Чего я не видел в этих паршивых Каннах? — Он сделал еще один глоток. Рот его перекосился.
Я смотрел на пьяного Баварина и просто не верил своей удаче. Такой случай выпадает раз в жизни. Рядом со мной сидел знаменитый кинорежиссер, обладатель всех мыслимых и немыслимых кинематографических наград, а в моей сумке лежал готовый киносценарий, который я закончил буквально за день до своего отъезда из Москвы.
— Евгений Петрович, — не без внутреннего трепета сказал я, — вы знаете, в некотором роде я — сценарист…
— Все мы в некотором роде сценаристы, — буркнул Баварин.
— Правда, я написал всего один сценарий, — торопливо продолжал я. — Но, как мне кажется, очень сильный. Вы не хотите почитать?
— Не хочу, — сразу же ответил он. — Я и не читая знаю, что там написано.
— Тебе сколько лет, сынок?
— Двадцать пять, — накинул я себе годик для ровного счета.
— Хэ, — презрительно хмыкнул Баварин, опять прикладываясь к фляжке.
— А что?.. Франсуаза Саган в семнадцать лет роман написала.
— Ты же не Франсуаза Саган, сынок. Вот поди-ка вначале поживи, — указал он грязным пальцем на дверь. — А потом уж берись писать.
— Наверное, у вас уже есть сценарий для следующего фильма, — предположил я.
— Ну, не сценарий, а так — сюжет. Про одного мужика, который случайно узнает, что его жена изменяет ему с негром. А он, тюфяк, ничего и не замечал…
Баварин замолк. Прошло несколько минут.
— И что дальше? — спросил я.
— Дальше я еще не придумал, — сухо ответил он.
«Ерунда какая-то», — подумал я и стал глядеть в окно. Моросил дождь. Поезд медленно катился вдоль небольшой речушки. Посредине реки, прямо из воды, росли три березы.
— Знаешь, сынок, кто такой меритократ? — вдруг спросил Баварин.
Я знал.
— Это человек, который добился успехов в жизни благодаря своим способностям.
— Вот именно — своим способностям, — хмуро повторил он. — Тридцать лет назад я отправился завоевывать Москву. Не буду говорить, чего мне это стоило, но я ее завоевал. — Баварин с размаху грохнул кулаком по столу. — Завоевал, черт возьми! Как Наполеон!
— Кажется, я понял, откуда вы отправились ее завоевывать.
Баварин посмотрел в окно. За окнами вагона уже начинался пригород.
— Да, именно отсюда, — подтвердил он. — И вот теперь я решил навестить родные места. Прикоснуться к своим истокам. — Он снова перевел на меня хмельной взгляд. — А знаешь, почему?
