Она невольно восхитилась и даже позавидовала выдержке доктора Франклина, который упорствовал в соблюдении конфиденциальности, к очевидному раздражению герцога. Элли улыбнулась про себя.
— Мне кажется, она вполне хорошо себя чувствует, учитывая, что вчера вечером была хозяйкой бала и мы очень поздно легли спать, — сказала Элли. — Может, визит доктора был, больше из соображений предосторожности, нежели по необходимости?..
Джастин поджал губы.
— Возможно.
Однако его голос показался Элли не слишком уверенным.
— Вдовствующая герцогиня сегодня завтракала в своих покоях, это отличается от ее привычного распорядка. Но вскоре она спустилась и присоединилась ко мне. Мы вместе съели ланч. Именно она предложила мне эту прогулку.
Джастину вспомнилось, с кем он застал в парке бабушку и Элеонору, и его лицо помрачнело.
— Мне показалось, я предупреждал вас о недопустимости общения с лордом Личфилдом?
— Верно, предупреждали.
— И?..
Элли резко остановилась посреди коридора. Ее щеки вспыхнули румянцем.
— Ваша бабушка говорила, лорд Личфилд навязал нам свою компанию без малейшего поощрения с нашей стороны.
Джастин раздул ноздри.
— Подчеркиваю, я требую, чтобы вы избегали этого человека!
— А я повторяю, ненавижу ваши двойственные речи до такой степени, что почти готова поощрять даже столь неприятного джентльмена!
Она бросила на него не менее гневный взгляд. Изумрудно-зеленые глаза сердито сверкали. Джастин загнал назад рвущуюся с губ резкую отповедь и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить бурлящие чувства. Он знал, что за самым плохим из них — гневом — скрывался страх. Страх за ее безопасность, душевное равновесие.
Личфилд стал чем-то вроде Немезиды, постоянно оказываясь рядом, стоило Джастину оглянуться по сторонам. После рассказа Ричмонда Джастин категорически не желал, чтобы этот тип крутился вокруг Элеоноры. Или Элеонора около него.
Он выпрямился, расслабляя плечи.
— Вы упорно понимаете меня неправильно.
— Ройстон, Элеонора, это вы, наконец? — нетерпеливо позвала герцогиня, явно услышав их голоса в коридоре.
Джастин пригасил вспыхнувшее раздражение и понизил голос, чтобы только Элеонора могла его слышать:
— Мы с вами позже об этом поговорим.
— Нет, ваша светлость, я так не думаю.
Ей явно надоело ждать, пока Джастин откроет дверь, и открыла сама, после чего в гордом одиночестве прошествовала в малую гостиную.
— О чем думаешь, моя дорогая? — поинтересовалась вдовствующая герцогиня.
Джастин вслед за Элеонорой вошел в гостиную.
