– Ты здесь давно? – спросил Клейтон.
Блин пожал плечами – такими широкими, что на каждом без труда поместилось бы по мешку муки.
– С тех пор как вы ушли с солдатами.
«Иными словами… больше четырех часов», – подумал Клейтон.
– Когда ты собирался увидеться с ней?
– Я вообще не собирался этого делать. Она еще на рынке велела мне идти домой.
Черт бы их всех побрал! Чем дольше Клейтон разговаривал с этим человеком, тем больше ему верил.
Но если он верит Блину, то должен поверить и в то, что Оливия не революционерка. А в этом он почему-то не был уверен. Зато точно знал, что великан обморозится, если и дальше будет сидеть в снегу в рваных валенках.
– Пойдем! – Клейтон рывком поднял его на ноги.
– Куда?
– В дом. Я найду место, где ты сможешь погреться.
Кустистые брови Блина сошлись на переносице.
– Почему?…
Потому что этот русский скорее всего невиновен. И следовательно, он, Клейтон, перед ним в неоплатном долгу – ведь тот много дней охранял Оливию. Даже думать не хотелось о том, что могло бы с ней иначе случиться.
– Потому что так захотела бы Оливия, – ответил Клейтон.
Клейтон не был религиозным человеком и никогда не думал о наказании за прошлые грехи. А вот теперь почему-то задумался об этом. Впрочем, ненадолго.
Поднимаясь по лестнице, он услышал голоса в комнате Оливии. Поэтому и занялся тем, что лучше всего умел, – стал шпионить. Он намеревался приоткрыть дверь, соединяющую их комнаты, посмотреть, с кем говорила Оливия, а потом прикрыть дверь и расположиться рядом, чтобы все слышать. Вдруг скажут что-нибудь интересное…
Он хотел многое узнать. Хотел убедиться, что Оливия в безопасности и удостовериться, что она никому не передает информацию. Следовало также понаблюдать за ее общением с людьми. Тогда будет легче определить, есть ли фальшь в ее общении с ним, Клейтоном.
Но сейчас ему было не до этого. Потому что портниха, щелкнув языком, сняла с Оливии очередное платье.
– Нет, и здесь переделки займут слишком много времени, – заявила она.
Все в Оливии – от прикушенной нижней губы до бархатистой кожи цвета сливок и меда – заставляло Клейтона корчиться словно от боли. Ничего подобного он не испытывал уже много лет.
Утром на рынке Клейтон решил, что утратил контроль над собой – точно зеленый юнец, впервые обнявший женщину. Но тогда он был зол и переполнен подозрениями.
Теперь же его ничто не отвлекало, и он не мог отвести глаз от нежных округлостей грудей, видневшихся над корсетом. У него даже ладони вспотели, когда его взгляд скользнул по плавному изгибу талии. А когда ей на щеку упал тугой завиток, который она сдула со лба, Клейтон ощутил пульсацию в паху.
