Оставаться за столом дольше было невозможно.
— Отец, мне придется переехать в общежитие, — сказал я. — Там будет легче... заниматься.
— Что это ты, Алешенька! — Мать как будто задохнулась от тревоги и изумления.
Невеселый взгляд отца скользнул по комнате, по лицам сыновей и невесток.
— Тесновато у нас, это верно. И нерадостно, хотя и шумно. Шума хоть отбавляй. Делай, как тебе лучше... — И замолчал, отчужденный, задумался.
— Мне пора... — Женя казалась озабоченной и утомленной, точно получила непосильно тяжелый жизненный урок. — Спасибо...
Выходя, я услышал завистливое восклицание Семена:
— Где он подцепил такое чудо!
На шатком деревянном крылечке Женя обхватила столбик, поддерживавший навес, прижалась к нему щекой.
— Зачем ты так сделал? — глухо спросила она.
— Не знаю. Я люблю отца. — Меня душила злоба на себя, на свою слабость. — А себя ненавижу! Всех ненавижу!.. Пойду работать, поступлю в вечерний институт, тогда все расскажу.
— Нет. — Женя оттолкнулась от столбика. — Расскажи сейчас. У тебя такой хороший отец. Как ты мог ему солгать! Иди. А не пойдешь, сама пойду и расскажу. — Сознание правоты делало ее гордой и красивой.
Я повиновался — это был самый ясный и человечный выход.
Отца за столом уже не было. Синий дымок взвивался над ширмой. Отец, сгорбившись, сидел на кровати и курил. Я присел рядом.
— Папа, я обманул тебя. Прости меня, пожалуйста...
— Я догадался, сынок... — Он выдохнул едучий дым. — Служба в армии, выходит, не в счет... Не помогла.
— Таких, как я, солдат, много, папа.
— Понятно... Ну, ты не падай духом, веры в себя не теряй. Остальное все приложится... Ты к хорошему тянешься, это меня радует больше всего...
Глаза мои обожгли слезы; шел утешать, а получил поддержку. Я соскользнул с кровати, встал на колени, схватил руку отца, широкую, жесткую. с узлами на пальцах — в детстве она часто касалась вихрастой моей головы, — и прижал ее к своим губам. Затем выбежал на крыльцо.
Женя ждала. В полумраке глаза ее мерцали. Она была взволнована больше, чем я.
— Сказал?
Я молча кивнул.
Женя заговорила быстро, точно оправдывалась передо мной;
— Знаешь, из меня тоже ведь плохой строитель выйдет. Но мама хочет, чтобы у меня был диплом. А на самом деле она собирается сделать из меня певицу — голосишко у меня обнаружился... — Женя пыталась мне внушить, что и она от меня ушла недалеко.
Я же думал, что моя беда на много месяцев, а может быть, и лет сократила расстояние между нами. Она сблизила нас.
