Относительно подозрительных моментов того вечера, он только промямлил, что какой-то тип в буфете наступил ему на ногу, а потом пошел в туалет. За нити! Может, он?.. И, снова забыв о вопросе, Сергей Семенович начал быстро и много говорить о том, как важна честность и порядочность в нашей жизни, все так же нервно вертя на пальце массивную золотую печатку…
Когда хозяин провожал Литвина, он еще раз сообщил «по секрету», что с женой он разошелся, и живет так, по инерции, хотя и осуждает ее накопительские замашки.
Литвин был уверен, что Полуэктов, закрывая за ним дверь, снова облегченно вздохнул. Скорей всего, заявление подала жена. «Самому» общение с работниками милиции удовольствия явно не доставляло.
Ну, как это поставить на сцене? Обыкновенный воришка, делающий состояние на ключах, сломанных замочках и «фирменных» пуговицах.
Следующая сцена – квартира третьего пострадавшего – и вовсе из области театра абсурда. Пар пять всевозможных звуковых колонок, которые помимо своего прямого назначения, использовались как мебель, вместо полок, столов, подставок. На одной валялись старые джинсы, на другой – книги и ноты, на третьей – дымился чайник. У дивана, еще сохранившего остатки некогда покрывавшего его темно-зеленого велюра, стоял на полу шикарный телефон в стиле «Ретро». Рядом с ним в аккуратном футляре лежала электрогитара.
Хозяин квартиры – Вадик – крупный бородатый мужчина, в модной, но грязной майке и линялых до белизны джинсах, никак не мог понять, чего хочет Жора /так сразу он стал называть Литвина, несмотря на некоторое его сопротивление./
– Ну, чего машина, чувак, – небрежно цедил он, – ну «сделали» меня на пару «штук». Плевать…! Мутотень все это! Я бы и не заявлял. Да уехать не мог. Гаишник привязался. Ничего… Ко мне придут и сами отдадут. Ты слушал последний диск. Урия Хип? От делают мужики! Особенно там соло. А барабаны…
Вадик, по документам Вадим Викторович Абрамов, был руководителем вокально– инструментального ансамбля «Веселые струны», которые каждый вечер звенели в ресторане «Пересвет». Репертуар их отличался широтой и разнообразием: от лучших вещей «Битлз» до «Ах, Одесса» и пары блатных песен с «картинками», которые, надо отметить, музыканты обозначали лишь намеками и паузами. «Струна» по определению специалистов, относились к великой армии «лабухов» и на большее не претендовали. Главным показателем их успеха были красненькие и сиреневые бумажки, которые разгоряченные вином и плясками посетители щедро бросали на барабан ближе к закрытию.
