Мать где-то узнала, что в начале нашей Кочновки проживает некая женщина, сын которой учится в Академии имени Жуковского и, следовательно, является военным человеком. Втроем мы двинулись в начало переулка, вооружившись чемоданом. Я сначала не очень поняла, зачем он нам нужен. Потом обрадовалась находчивости матери.
Женщина оказалась дома, но ее сын отсутствовал по причине отпуска. Переговоры шли туго. Без разрешения сына мать не хотела отдавать военную форму в чужие руки. Мало ли что могло с ней случиться. И правда, мы очень рисковали. В то же время она понимала и все трудности нашего, вернее Ларкиного, положения: не может Мересьев быть одет черт знает во что. Он же легендарный летчик! Сын ее тоже летчик и может стать когда-нибудь тоже легендарным.
Доводы победили разум. Большую роль при этом сыграл чемодан. Он как бы подчеркивал наше трепетное отношение к военной форме и нашу аккуратность. Форма была уложена в чемодан, все клятвы были даны, а женщина приглашена на спектакль в школу.
Всего представления я не помню. Помню только, что спектакль разыгрывался в классе. Зрители сидели у дальней стены, на поставленных друг на друга партах. Наша Ларка мучительно долго ползла по полу от окна до двери, тихо шепча что-то и изображая движения обмороженного летчика. А я в это время с ужасом думала о том, как бы она не испачкала форму. Эта мысль не давала мне покоя, и я ничего не поняла в спектакле, но аплодировала громко вместе со всеми.
Форма была вычищена, выглажена и с благодарностью возвращена. Спектакль состоялся.
Толя Монин, или Доходяга, тайно за мной ухаживал. Он был первым влюбленным в меня мальчиком. В те годы (а нам было по пять лет) я уже знала, что такое детская любовь и как с ней борются взрослые. Наши с ним отношения моими родителями пока поощрялись. Тетка Оля меня просто обожала и видела в будущем своей снохой. Ко всему этому я относилась спокойно. Толька был для меня подружкой и не больше.
Мы дарили друг другу незатейливые подарки, например, живого жука в спичечном коробке, красиво изогнутую палку, которую можно использовать в игре, фантики от конфет, карандаши и всякую мелочь. Отец Доходяги был военным. В их сарае стояли мешки с настоящей дробью. Наверно, он любил охоту. Так вот эта дробь тоже выступала в качестве подарка, но в этом случае Толька шел на преступление. Дробь трогать не разрешалось, но его никогда не ловили на воровстве.
Как-то на первомайские праздники тетя Оля напекла пирогов и послала своего сына с угощением к нам домой. От смущения Доходяга дошел только половину дороги, пристроил пироги на кочке, а сам исчез. Так как за всеми его выкрутасами велось бдительное наблюдение как из его окон, так и из наших, меня отрядили спасать подношение, пока его не раздавила бы случайно оказавшаяся в наших краях машина.
