– Проснулись, ваше благородие?
Господи, до чего же сладким показался ему сейчас этот голос!
– Где я, голубчик? – спросил он, улыбаясь.
– На «Александре Невском», ваше благородие.
– Давно я здесь?
– Со вчерашней ночи. Как привезли вас полицейские, так у нас и пребываете неотлучно… Прикажете позвать доктора?
– Да-да, зови. И вот ещё что: гальюн у вас далеко?
– Никак нет. Тут же, рядышком…
– Рядышком, – повторил Семён Родионович. Он облизнул губы и ещё раз повторил, отстранённо глядя в потолок. – Рядышком…
Простенькое русское словцо обдало душу какой-то теплотой и уютом. Он прикрыл глаза и чуть не заплакал.
– Ну-с, как вы себя чувствуете, Семён Родионович? – осведомился судовой доктор Илья Николаевич Хастатов, вплывая в импровизированную палату.
– Здравствуйте, Илья Николаевич, – осклабился Костенко. – Как же я рад вас видеть!
– Хм… Не сомневаюсь. Наделали вы шуму, нечего сказать. Так как же насчёт самочувствия?
– Превосходное! Если не считать звериного голода и одной низменной потребности совершенно неотложного характера…
– Я вижу, чувство юмора вам не изменило, хе-хе. Это отрадно. Значит, скоро встанете на ноги. Милейший, проводи господина Костенко до гальюна, – попросил врач матроса.
Семён Родионович сел на кровати, спустил ноги на пол.
– Как голова, не кружится? – осведомился доктор.
– Ничуть.
– Это хорошо. Но если будет кружиться, обязательно сообщите. У вас было сотрясение мозга, а это, знаете ли, чревато…
– Всенепременно.
Сопровождаемый медбратом, Костенко направился в гальюн. Его слегка мутило, к горлу подкатывал комок, но вскоре недомогание ушло, и он сумел без посторонней помощи добраться до цели. Однако на обратном пути тошнота опять настигла его, и, весь позеленевший, он добежал до палаты и плюхнулся на кровать.
– Вам плохо? – спросил доктор.
– Да… тошнит.
– Это ничего. Скоро пройдёт. Вашей голове здорово досталось, а это без последствий не остаётся.
– Дайте мне воды, – попросил Костенко, тяжело дыша.
Хастатов повернулся к медбрату.
– Любезнейший, принеси воды Семёну Родионовичу.
Матрос ушёл и вскоре вернулся с жестяной кружкой воды. Костенко жадно припал к ней.
– Мы пока оставим вас. Ешьте, спите, отдыхайте, – сказал Илья Николаевич. – Обед вам принесут. И никуда не отлучайтесь из лазарета. Прогулки вам пока противопоказаны.
– Хорошо. – Он поднял глаза на врача и добавил. – Спасибо, Илья Николаевич.
– Да за что же спасибо? Это в некотором роде моя обязанность – лечить людей.
– И всё равно – спасибо.
