– Ну и что нам делать? – спросил Штейн у Чихрадзе, закончив расспросы возницы.
– Если, как он говорит, это самая короткая дорога, нам она подходит. К чему тащиться в какой-то Орегон? Но прежде надо выяснить, ходят ли там дилижансы. И где находится эта чёртова Индейская территория.
За ответами они вновь пошли к кассиру.
– Да, там проходит несколько маршрутов, – сказал тот. – Индейская территория граничит с Айовой, а та в свою очередь – с Иллинойсом. До войны там действительно пролегала самая оживлённая трасса, но теперь она изрядно поредела. Люди стараются держаться подальше от театра боевых действий.
– Небось не тронут, – проговорил Чихрадзе, которому Штейн перевёл его слова.
Они помолчали, взвешивая все плюсы и минусы такого выбора. Затем Чихрадзе подытожил:
– Решено. Едем, как сказал этот дед. Он – местный, я доверяю ему.
– Мне бы твою уверенность, – пробормотал Штейн.
Они купили два билета до Элко, и вернулись к вознице.
– Когда отправляемся?
– Да хоть сейчас. Будете садиться?
– Всенепременно.
– Багаж не везёте?
– Нет. Всё нужное при нас.
Они забрались в огромный пустой экипаж и переглянулись.
– А что, других пассажиров нет? – крикнул Штейн сквозь стену.
– Заберём по дороге. Если бог даст, – раздался глуховатый голос возницы.
Эта оговорка их изрядно озадачила.
– Разве пассажиры не должны собираться на станции? – громко спросил Штейн, слыша, как возница карабкается на козлы.
– Мёртвому ослу уши они должны, – ворчливо ответил тот. – На станции только бездельники толкутся. Серьёзным людям здесь нечего делать.
Поделившись с ними этой житейской мудростью, он тронул поводья.
– Н-но, пошли! Застоялись, родимые. Пора размяться.
Дребезжащий дилижанс выкатился на улицу.
– Не нравится мне это, – сказал Штейн.
Чихрадзе не ответил. Он отвернулся к окну и сдвинул свои кавказские брови.
Прежде чем они покинули городскую черту, в экипаж загрузилось ещё три пассажира – молодые парни в потрёпанной одежде, с загорелыми руками и небритыми физиономиями. У одного из них на голове красовался лихо сдвинутый набок котелок с провалившейся верхушкой. Двое имели при себе замызганные порвавшиеся саквояжи, у одного был объёмистый узел, который возница забросил на крышу. Больше в дилижанс никто не сел. Это насторожило Штейна, который начал подозревать возницу в каких-то недобрых замыслах. У него не выходили из головы рассказы о южных разбойниках, которыми так обильно потчевали их в Фолсоме. Странное нежелание жителей городка ехать через Сьерра-Неваду показалось ему теперь более чем разумным, а отрешённый вид Чихрадзе заставлял думать, что тот мучается подобными же мыслями.
