– Но вы так и не сказали о своём отношении к монархии, – напомнил Семён Родионович.
– Если вы говорите об абсолютной монархии, то я отношусь к ней отрицательно, как ко всякой тирании. Неограниченный монарх – такое же зло, как неограниченная демократия. Во всём должна быть своя мера. Плохо, когда политик играет на инстинктах толпы, добиваясь дешёвой популярности, но ещё хуже, когда вся страна зависит от капризов одного человека.
– Однако даже абсолютный монарх не правит в одиночестве.
– Да, у него есть советники. Но они никак не ограничивают его произвола. Ни один советник, если он не сумасшедший, не будет перечить воле государя, рискуя поплатиться за это своим добром, а то и жизнью.
– По-вашему, парламентская демократия – самый разумный строй? Чем-то мне всё это напоминает Гегеля с его превращениями Абсолютного Духа. Только йенский философ полагал высшей точкой развития общества прусское государство.
– И сам себе противоречил. Ведь его диалектика подразумевает бесконечное развитие всякого явления.
– Другими словами, ваша конституционная монархия тоже не есть что-то законченное.
– Несомненно. Я лишь говорю о сегодняшнем дне. Что будет дальше – нам неведомо.
– Превосходно. Коль скоро вы убеждены в безусловном преимуществе парламентской демократии над всеми прочими системами, объясните мне такую вещь: как получилось, что дворянская республика поляков довела их страну до полного бессилия перед лицом отсталых, как вы говорите, абсолютных монархий России, Пруссии и Австрии?
– Не путайте дворянскую республику с парламентской монархией, – мягко объяснил Уитенфорд. – У нас правом голоса обладает тот, кто владеет состоянием, независимо от его сословного происхождения. А у поляков избирателями были только дворяне. Неудивительно, что их система выродилась. Дворянство слишком разнородно по своему имущественному составу и представляет собой ту же толпу, только благородную. Кроме того, общеизвестно, что среди простолюдинов тоже встречаются достойные люди, хотя бы те же купцы. Политической близорукостью было не допускать их к управлению страной. Ведь купцы, коммерсанты – это хребет современного государства. Они приносят в страну богатство и больше других заинтересованы в её процветании.
– Должен признать, ваши доводы убедительны. Я подумаю над ними.
– Всегда к вашим услугам, – поклонился Уитенфорд.
Семён Родионович повернулся к американцам.
– Господа, вы не против, если мы пройдём с его превосходительством на крыльцо? Здесь становится душновато.
