К вящему ужасу мистера Хокема и почти всех присутствующих, священник выступил из толпы, вознамерившись, по всей видимости, воззвать к демону Тухулке, что осыпал людей с высоты потоком насмешек на непонятном языке.
- Ты, злодей! - возопил мистер Нэш в лучших традициях церковной кафедры. - Гнусный демон из бездны Ада! Да, я обращаюсь к тебе!.. Недолго вам осталось смеяться, сэр! Повелеваю тебе, как слуга Господа, Владыки Мира, во имя Спасителя Нашего, Иисуса Христа, прекратить свои...
Из пасти змеи вылетел сгусток желтого пламени и взорвался на берегу у самых ног его преподобия, проделав в снегу изрядную воронку. Оглушенный священник едва не рухнул в образовавшуюся яму. Спасли его доктор Дэмп и молодой викарий: они бросились к святому отцу и помогли ему вернуться под защиту громотопов.
- Боюсь, что сегодня ваши проповеди не помогут, ваше преподобие, предостерег высокоученый доктор. - Лучше поберегите голос, а то он, глядишь, превратит вас во что-нибудь похуже саблезубого кота!
- Хуже котов ничего быть не может, - объявил мистер Хокем.
- Что... что он такое? - пролепетал священник, обращая блуждающий взгляд на Тухулку.
- Демон смерти, - сообщил профессор Тиггз.
- Хранитель врат Акрума, к слову сказать, - добавил доктор.
- Тот самый страхолюдный дьявол, что торчал у меня на крыше в "Итон-Вейферз". Потрясающе! - подхватил мистер Банистер.
- Он призван на землю при содействии Аполлона бессмертным этруском по имени Вел Сатиэс - вон тем джентльменом в зеленом сюртуке, - пояснил профессор. - Это они двое ответственны за появление в Солтхеде призраков, за черный корабль в гавани и вот теперь - за трагическую участь бедного Дика Скрибблера.
Священник переводил взгляд с одного собеседника на другого, пытаясь осмыслить услышанное и примирить это все со своим представлением о вселенной. Увы, разрозненные кусочки почему-то отказывались вставать на место.
Демон захлопал крыльями и устремился к цепному мосту, преследуя перепуганных жителей, что надеялись спастись в городе. В воздухе над их головами демон произвел несколько угрожающих маневров: он то круто пикировал на толпу, то стрелой бросался вперед, то камнем падал вниз, а то налетал вихрем, сжав кулаки и сверкая когтями. В волосах его извивались гадюки, из хищного клюва раздавался надменный смех. Горожане, закрыв лицо руками, молили о пощаде. Лошади вставали на дыбы, опрокидывались кареты все и вся пытались укрыться хоть где-нибудь.
