Ломакин вышел на кухню, чтобы лично поблагодарить повара:
— Все просто чудесно, Франсуа. Утка — божественна, верх кулинарного искусства.
Польщенный повар расплылся в улыбке:
— Благодарю, хозяин.
Вернувшись в кабинет, Ломакин достал бумаги. Надо проверить бухгалтерию, чтобы новому хозяину ресторан достался в полном ажуре. А остальное — не его забота…
Некоторое время он сосредоточенно работал, сопоставляя цифры, перелистывая бумаги, пока не поймал себя на мысли, что ему страшно хочется пить. Он налил себе минеральной воды из бара в кабинете и осушил залпом стакан. Жажда не проходила, более того, она становилась еще более мучительной. Сухое горло горело огнем.
«Что такое, — мучился Ломакин, — это все рыба… После нее всегда хочется пить…» Он еще несколько минут заставлял себя работать, пока вдруг не почувствовал, что из-за полуденной духоты ему трудно дышать. Странно, ведь кондиционеры работают на полную мощность… «Я, наверное, переел…» Он еще некоторое время пытался смотреть в бумаги. Но цифры расплывались, в глазах темнело.
Что такое?.. Пить… Как хочется пить… Минералка в баре уже закончилась. Николай поднялся, чтобы сходить в кладовую за новой бутылкой, но пронзительная желудочная резь пригвоздила его к стулу. Некоторое время боль корежила тело мучительными спазмами, но потом вырвало, и стало немного легче.
Воздуха в комнате, казалось, становится все меньше и меньше. Упав со стула на ковер, Николай лихорадочно шевелил губами, как рыба, вынутая из воды, никак не мог отдышаться… Что-то не то, подумал он, надо вызвать врача… Беспорядочно цепляясь за мебель, он с трудом встал на колени и пополз к столу. В глазах было темно, в черноте расплывались концентрические оранжевые круги. Грудь под рубашкой была вся мокрая от пота. В углу рта показался белый комок слюны.
Холодные как лед руки нашарили трубку. Резкое частое дыхание вырывалось болезненными приступами. Ослабевшие пальцы наугад тыкали кнопки телефона. «Алло, алло!» Трубка глухо молчала в ответ. Новый приступ боли скрутил ослабевшее тело. Казалось, кто-то воткнул в живот острый нож и поворачивает его там по часовой стрелке… Из обступившего со всех сторон мрака соткалась зыбкая фигура и, подойдя к нему, начала сдавливать горло зелеными, длинными, как щупальца спрута, пальцами. Ломакин еле слышно захрипел — пытался позвать на помощь… Это она, рыжеволосая стерва… Он сразу узнал ее зеленые руки утопленницы. Сейчас она затянет его под воду, в болото, и там расправится с ним…
