Мари согласилась.
Через неделю ей надлежало выйти на работу. Мари предусмотрела все. С одной из таких же, как она, «секретарш» она решила снимать комнату. Мари понимала, что, если останется дома, отец не даст ей работать на заводе, главное, она не хотела, ни за что не хотела оставаться под этой крышей.
«Уйду, — рассуждала она, — и оставлю письмо. Адреса и места работы не сообщу. Напишу отцу всё, как есть. А потом буду каждый день звонить. Успокоится отец — навещу. Решено!»
Ну, а «дальше» тонуло в тумане. Всё зависело от Юла. Она будет свободней, чем теперь. Те вечера, которые и он будет свободен, она сможет проводить с ним.
Как это здорово — быть независимой, самостоятельной.
Ровно в четыре Мари встала с постели, бесшумно оделась, взяла незаметно уложенный с вечера чемодан, положила на подушку приготовленное письмо и, держа в руках туфли, спустилась по лестнице. Она не нарушила тишины — в доме Макса, приспособленном для ночных свиданий, лестница не скрипела и двери открывались бесшумно.
Мари вышла на улицу, тщательно заперла за собой все три сложных замка и отправилась в ночь. Путь предстоял не близкий — заводы были далеко, на другой окраине города.
Кроме дождя, ничто не нарушило тишины. На улице царил мрак, редко-редко светилось кое-где, словно повисшее в ночи, окно. Ни машины, ни прохожего, ни кошки. Мари мягко ступала но лужам в своих туфлях на толстой каучуковой подошве. Сырой, наполненный дождём предрассветный ветерок обдувал её лицо. Она слегка дрожала от сырости. А если уж говорить честно, и от волнения.
Но упрямо и твёрдо маленькая фигурка двигалась по ночным мокрым улицам огромного города, всё больше удаляясь от родного дома, навстречу своей судьбе.
А Юл? Что делал он в этот час? Со слегка затуманенной вином головой он возвращался в своей серебристой машине после вечеринки, устроенной одним из его новых приятелей, тоже певцом, по случаю отъезда в турне за океан. Неторопливая езда, вино, дождливая ночь убаюкивали Юла, не мешая ему уверенно вести машину.
А Нис в это время спал крепким сном. Предстоящий матч с Робинсоном не волновал его, он уже давно знал, чем кончится этот матч. И он, и сам Робинсон, и импресарио Бокар. Не знали только те простофили, которые будут серьёзно обсуждать шансы противников и заключать пари, неся свои деньги бородачу, что неизменно сидит по вечерам в кабачке «Чёрный фонарь».
Род тоже не спал. Но чем же он занимался в этот ночной час?
