Но всё это делала другая Мари. Та, у которой имелось удостоверение личности, которая получала жалованье, снимала квартиру. Та, у которой была толстая золотая коса, голубые глаза. Вслед которой оборачивались мужчины.
А настоящая Мари застыла.
И наверное, ту фальшивую Мари надо было привести в соответствие с настоящей. Зачем жить на свете, если уже не живёшь?..
Окончательное решение пришло, когда Мари прочла в газете о предстоящей свадьбе Юла. Она пришла на почту, чтобы отправить служебные пакеты, и просматривала утренние выпуски, ожидая очереди у окошка. Будь она не на почте, она, наверное, не отправила бы той телеграммы. А тут рядом телеграф. Раньше чем она успела подумать, её рука уже набросала три слова: «Желаю счастья. Мари» — три никому не нужных слова — и протянула бланк телеграфисту.
Желает ли она ему счастья? Да, всё-таки желает. Такая уж она глупая.
Мари взяла с комода сумочку, надела плащ и вышла из комнаты. Как всегда, заперла дверь, как всегда, положила ключ под половик. Стуча каблучками выходных туфель, спустилась по лестнице.
Дождь стихал. Он уже не барабанил по крышам и тротуарам, не изливался шумными потоками из водосточных труб, скромно моросил. По небу плыли рваные тёмные тучи. Мари помахала такси — какое имели теперь значение лишние пятьдесят сто монет? Такси проехало по улицам города, миновало окраины и выехало на загородное шоссе.
Убегали назад перелески, скопления кокетливых, нахохлившихся под дождём вилл, придорожные рестораны, красно-белые заправочные станции.
Через полчаса машина свернула на узкую, обсаженную каштанами аллею. Указатель у поворота сообщал: «К Большим прудам». Бесподобный пейзаж и дивная кухня для тех, кто заглянет в кафе «Под старыми вязами». Ещё несколько минут езды, и такси остановилось. Мари пришла в себя. Она просидела всю дорогу в полузабытьи.
Мари расплатилась с шофёром и вошла в парк. Дождь совсем перестал. Медленно, обходя лужи, блестевшие на песочных, быстро просыхавших аллеях, она углубилась в парк. В такой день она была, наверное, единственной, пришедшей сюда.
Мари расстегнула плащ. Она глубоко вдыхала свежий сырой воздух, напоённый ароматом мокрой коры, лесных цветов, листвы. Где-то высоко, в ветвях деревьев, робко чирикнула невидимая птица. Где-то, шурша и скользя, пронеслась белка.
Мари шла мимо высоких, широко разбросавших свои кроны столетних дубов, мимо старых каштанов, мимо кустов, увешанных красными, мелко дрожавшими ягодками. Она миновала приземистое, заросшее плющом здание под красной черепицей, над широким входом которого из веток были искусно составлены слова: «Под старыми вязами»… На скрытой в зелени террасе стояли цветные столики, на них кверху ножками громоздились цветные стулья. Метрдотель тоскливо посматривал сквозь толстую стеклянную дверь на аллею — не придёт ли кто?
