Взявшись под руки, зрители, сидя, качаются целыми рядами справа-налево, слева-направо. Они сидят бледные, закрыв глаза. Некоторые девчонки уже в обмороке.
Я знаю, что произойдёт дальше. Старый Том распланировал всё заранее. Вот уже в разных местах зала встают здоровые ребята, растрёпанные девчонки — они завтра получат в кассе фирмы по пять долларов — и начинают колотить по спинкам стульев. Сначала их примеру следуют только несколько человек. Затем всё больше и больше зрителей. И вот уже весь зал стучит по спинкам стульев, а ребята выламывают один, второй, третий стулья и разбивают их в щепы. Стоимость поломанной мебели заранее оговорена между владельцами зала и фирмой. В зале началось что-то невообразимое: грохот, треск, вопли, визг, дикие крики. С вытаращенными глазами, с пеной на губах, с искажёнными лицами девчонки и ребята ломали стулья, рвали друг на друге одежду. Некоторые из них стали рваться ко мне на сцену.
Дзюдоисты, сидящие в первых рядах, обрушивали на их головы резиновые дубинки, пожарные выбежали на авансцену и направили в зал струи воды, ворвалась полиция, прожекторы стали полосовать зал лучами… Я метнулся за кулисы и, не передеваясь, бросился в свою бронированную машину. Окружённый охраной, автомобиль на бешеной скорости несётся в загородную виллу, а к помещению театра с воем мчатся санитарные и полицейские машины.
На следующий день все газеты сообщают: двое задавленных насмерть! Девяносто раненых, двести арестованных! Зал разгромлен! Убытки — тридцать тысяч долларов! Невероятный успех! И билеты на мой следующий концерт перепродаются уже не в трое, а в десять раз дороже.
Нью-Йорк, Вашингтон, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Голливуд… Город за городом, штат за штатом. И всюду успех, скандалы, рёв фанов, тысячи писем и телеграмм, интервью, телепередачи, радиовыступления,
В Голливуде сам Замук предложил мне сказочные условия: месяц киносъёмок — два миллиона долларов! Так нет, этот подлец Лукас не разрешил! Ладно, кончится контракт, я знаю, что делать… На Лукасе свет клином не сошёлся.
Да, я эту поездку в жизни не забуду! Теперь я на вершине. Теперь все поняли, кто я такой. Юл Морено — Сын моря! Неужели я жил когда-то на улице Мальшанс, в этой дыре, с мамой? Кстати, где она сейчас, моя мама? Сто лет с ней не виделся. Интересно, где сейчас Нис, Род, Мари?
Мари… прямо грызёт меня. Господин Бенкс правильно сказал — с этим надо кончать. Я понимаю, какой я ей удар нанесу. Но что делать, если жизнь так сложилась? Вот в Голливуде мы познакомились с этой кинозвездой, Корин Кальберт. Были с ней в ресторане, в гольф играли. Некоторые газеты написали — когда свадьба? Корин сказала, что осенью приедет к нам. Я её пригласил к себе в гости. Да, Кальберт — это жена! У неё и денег не меньше, чем у меня! А уж слава… В девяти фильмах снялась, а ещё двадцати лет нет! Правда, глупа она. С ней прямо говорить не о чем. Зато имя. А какая у неё фигура! У неё ноги на пятьдесят тысяч долларов застрахованы! Эх, если б на месте Кальберт да Мари! Кстати, Нис прислал мне свои боксёрские перчатки, которые я ему подарил, с какой-то дурацкой надписью: «От бывшего друга…» Чёрт с ним! Ну их вообще всех к чёрту! Уехать бы опять куда-нибудь на гастроли. Мне господин Бенкс по секрету сказал, что Замук всё же дожал Лукаса, договариваются о каком-то фильме, в главных ролях Корин Кальберт и, я. Уж не собираются ли они нас поженить? Сваты! Сниматься фильм Должен у нас. Ох, как было бы здорово!
