Неожиданное холодное дуновение заставило меня взглянуть туда, откуда я вытащила камень, и судорожно отползти в сторону. Из-под земли бил свет, чистый поток ярко-белого света. Повеяло холодом. Как странно… на вид-то он тёплый…
Время шло и ничего не происходило – свет не ослабевал, но никакой видимой угрозы небыло. Ворона опять неподвижно застыла на своём посту. Отбросив опасения, я вернулась на прежнее место и осторожно заглянула в освещённую каверну. Ничего непонятно, потому что не видно. А если пощупать? Что служит источником света?
Рука словно погрузилась в ледяную воду – нагнувшись над каверной, пыталась нащупать хоть что-то, но даже когда погрузилась в свет по плечо – ничего, кроме холодной пустоты не ощутила. В чём же дело, откуда свет? И почему вдруг так закружилась голова? Ах да… я же давно ничего не ела, плюс постоянное напряжение… Холод потёк по плечу, холодной змеёй разлёгся вдоль позвоночника, проник в грудь, сдавив сердце… Луч света неожиданно качнулся и растёкся, заливая светящимся половодьем всё вокруг.
Наверное, так умирают. Когда физическая оболочка отторгает душу – освободившуюся от бренного тела, невесомую, послушную самому лёгкому дуновению эфира…
Меня несло вверх. По крайней мере, так казалось. Над морем кипящей магмы, сквозь обжигающие свет и пламя, жара которых я не чувствовала, не ощущала. Только холод. Холод и ту разновидность страха, что сжимает сердце и душу в ледяном спазме, оставляя ясной голову.
В необозримых просторах света наметились уплотнения – словно сухой осенний лист, по воле ветра, меня влекло к ним. Я ничего не могла с этим поделать – даже просто упереться ногами в землю, и закричать, что не пойду туда. Не хочу, не могу, боюсь… Свобода воли – вроде бы, без неё можно и обойтись? А попробуй-ка, и отдашь всё, что угодно, даже душу прозакладываешь, если только найдёшь кому. Свобода воли, как и совесть – товар неходовой и залог ненадёжный…
Структура… Молекулярная решётка невероятной сложности. Меня несло к ней – прямо на пылающие, невыносимым для глаз, белым светом, атомы, на связующие, сверкающие разноцветными огнями тонкие росчерки нитей.
Не хочу, не хочу туда – потому что между «атомами» и «нитями» вьется и кружит, и застывает на миг не кто иной, как Золотой Полоз. И на фоне этой структуры – он червяк, не более. И кто для него тогда я? Пылинка? Атом? Нет, это слишком крупно. Тогда уж кварк или глюон. Строительный кирпичик мирозданья…
