Слабая улыбка обнажила кончики страшных клыков, и белый волк похромал к центру: навалилась вся усталость прошедших годов и старых ран. Лёг, покойно уложив морду на мягкую траву, прислушиваясь к пульсирующей боли в лапе, и закрыл глаза. И не видел, как на поляну словно тень от тучи набежала: трава потемнела, заколыхалась, как бы под порывами ветра – но воздух был тих и неподвижен. Мрак поднимался из самой земли, и вскоре белый волк лежал в центре плато из абсолютно черного, антрацитового гранита. В центре концентрических кругов, что вопреки всем законам природы захлёстывали его наподобие морских волн, укутывая – словно мать младенца. Он лежал, чувствуя, как утихает боль в лапе, как проходит усталость – грязью, стёртой мягкой рукой. Белый волк не спал, но впал в оцепенение, схожее с обмороком: чувствуя вокруг себя заботливую суету, и не в силах пошевелить ни одной лапой, не в силах даже приоткрыть глаза. Лишь обоняние работало так же чётко, как всегда: тёплый воздух был насыщен запахом свежеиспеченного хлеба, запахом родного дома, уюта и спокойствия. Его пронизывала нотка пряно-горького аромата, смешанный запах фиалки и жасмина, приправленный полынной горечью – она вызывала в душе волка волну тоски и благодарности, жажды любить и быть любимым, находиться рядом с той, кто дорог, и никогда, никогда, никогда – не расставаться с ней.
Через некоторое время оцепенение спало, белый волк смог встать и осмотреться: он всё так же находился в центре поляны, но теперь подушечки лап колола сухая, ржавого цвета трава. Чертополох тоже поник, склонившись к самой земле сухими листьями и стеблями. Отойдя на несколько шагов, оглянулся, и по поляне, по сухой траве, прошелся голубовато-белый вал огня, оставляя за собой мёртвую черноту. Ничто, ни один сухой обрывок травы, не должен выдать то, что здесь произошло. Таковы правила.
И вновь – упругий, мощный бег по лесу – нос ловит слабый запах прошедшей: куда же ты бежишь, глупая девчонка? Неужели не могла выбрать другое направление, кроме как к Мабр Хара? И как мне теперь тебя догнать – послеполуденное солнце начинает клониться к закату: слишком много времени ушло на лечение. Неужели же ты не могла пойти по другому пути: я не смогу догнать, если ты перестала сопротивляться. Не смогу спасти. Таковы правила. И не мне их менять, к сожалению. Будь они неладны. Так что – беги, беги, девочка. Не останавливайся – тогда будет шанс. А если он будет – то я попытаюсь помочь.
