Преодолевая страх, внутреннее сопротивление – что уже однажды панически гнало прочь от Бедного Йорика, ступила в траву по ту сторону дороги. И налетевший ветер – сильный, тёплый – внезапным порывом сбил с ног.
Так бывает только во сне: мгновенная смена декораций, действующих лиц… прыжок из кошмара в хороший сон. Или наоборот.
Свечение луны изменило спектр, гнилостно-зелёный, густой – почти физически ощутимый свет стал лёгким и прозрачным – как вода в горном ручье. Луна перестала напоминать головку плесневелого сыра: оставшись огромной, на полнебосвода, оделась голубовато-желтой дымной кисеей. И в красках было что-то от рассветного неба – когда солнце вот-вот готово вынырнуть из-за горизонта; и глубокой, высокой осенней синевы. Вокруг посветлело – в траве засеребрилась роса, лес из мрачно-чёрного, стал тёмно-зелёным, и только сланец скалы так и остался мертвенно-бледным, внушающим тревожное, почти мистическое чувство опасности. Но, как и бывает во снах – она уже была рядом, мгновенно реализовавшись из опасений во вполне материальную угрозу.
Огромный, в холке – наверное, метра два, не меньше, передо мной стоял белый волк. Похоже, это его длинную мягкую шерсть я приняла за порыв ветра, сбивший с ног. И стоял он между мной и… ну иначе, как Золотым Полозом я бы это существо не назвала.
Длину, из-за высокой травы, угадать не удавалось, а вот толщина – наверно, и самый длиннорукий человек обхватить не сможет. Облитое молочно-желтой, с золотистой искрой чешуей, тулово гада поднималось над нами метров на двенадцать, заканчиваясь огромной головой с антропоморфными чертами лица. Антропоморфными – но какими-то гадючьими, что ли… Круглые желтые зрачки, больших, чуть раскосых глаз в упор смотрели на меня, начисто, казалось, игнорируя белого волка, пригнувшегося, готового к прыжку.
Сон. Это всё-таки сон – в реальности так быть не может. Только во сне твоё сознание – как воздушный шарик – может сдавить, смять чужая воля, холодной, костистой рукой. И только во сне этому можно противостоять, используя всё, что в тебе есть: всю скопившуюся за жизнь ярость и злость. Всё, что даёт силы жить: воспоминания о любимых людях и стремление увидеть их вновь.
Золотой Полоз вздрогнул, расширились зрачки, и в тот же миг прыгнул белый волк. Прыгнул так, словно закон гравитации был лишним в этом мире – на все двенадцать метров. Клацнули клыки, раздалось глухое ворчание: повалив змеиную тушу в траву, впился зубами – чешуя не устояла перед клыками.
