Юноша впал в какое-то неистовство: бросался на колону, почти не чувствуя тела, словно от него осталось одно голое, нематериальное сознание, в котором билась единственная мысль: я должен пройти! Но противник будто издевался – подпускал поближе и поражал точечным ударом, достаточным, чтобы откинуть, заставив чувствовать себя беспомощным и беззащитным, но недостаточным, что бы ввергнуть в милосердное забытьё.
Кирилл попытался силой оттащить обезумевшего от ярости и бессилия юношу, но был откинут и не смог устоять на ногах – в нетренированном, изнеженном цивилизацией теле проснулась сила берсерков, поражающих десятки врагов, прежде чем пасть на поле неравного боя.
Теперь ночь освещали только белые всполохи разрядов, поскольку странник тоже потерял фонарь. Поэтому, когда, после очередного разряда, Фёдор всё же не смог встать, Кириллу пришлось на ощупь искать его.
Мужчина, продвигавшийся вперёд на четвереньках, наткнулся на него возле самой лестницы, и в первый миг перепугался: показалось, что юноша мёртв, настолько холодной была кожа. Но скоро нащупал пульс: слабый, но ровный, спокойный, как у спящего. На ощупь же надел браслет меддиагностера, вложив в приёмный блок инъектора предусмотрительно захваченную ампулу кардиостимулятора.
Странник, повидавший за десять лет странствий много всего, предполагал подобное развитие событий, и старался подготовиться к ним. Одним из правил его неписаного кредо было оказание помощи тем, кто в ней нуждался. И неважно: просили об этом или же нет. Правда, пришлось задержаться из-за этого в мире, бывшем одновременно и таким родным, и чужим, отложить поиск самого дорогого человека на свете, но он давно уже не мог пройти равнодушно мимо чужой боли. А то, что этот мальчик, беспомощно обвисший у него на руках, испытывает сильнейшую боль и нуждается в помощи – это несомненно.
Осторожно, нащупывая ногой ступени, как слепой, странник стал спускаться к площадке, к костру. Фонарики он найдёт днём, а сейчас надо поскорее отнести юношу в тепло, и разобраться в сигналах, что подаёт меддиагностер. Как бы не пришлось вызывать сюда медиков и везти его в больницу…
Фёдор очнулся, когда солнце уже было высоко в небе. Напротив, у остывающих углей, сидел странник, прутом стряхивая с них пепел, о чём-то глубоко задумавшийся. Степана Никанорыча видно не было, исчез и летун. Неужели старик всё-таки попал из-за них в больницу?
Юноша попытался сесть, и понял, как должен чувствовать себя ковёр, тщательно выбитый увесистой дубинкой. Всё тело болело, местами кожа зудела и чесалась.
