Подкатив к «Модильяни», он уже совершенно протрезвел. Застывший у подъезда гигант швейцар важно ступил открыть дверцу, угрюмо покосившись на костюм Гордона. Не то чтобы сюда принято было ходить в смокингах, но этот приют богемы предполагал небрежность другого класса. Гордону, однако, косые взгляды сейчас были нипочем. Сердечно распрощавшись с таксистом, он прибавил ему полкроны (отчего взгляд швейцара несколько потеплел). Из подъезда показалась высокая худощавая фигура Равелстона, завсегдатая в аристократично потертом твиде. На лице плохо скрытое беспокойство.
– А, вот и вы, Гордон!
– Привет, Равелстон! Где Розмари?
– Возможно, внутри. Я ведь ее не знаю. Слушайте, Гордон, я хотел бы все-таки сначала…
– О, смотрите, идет!
Приветливо улыбаясь, она скользила сквозь толпу, как легкий маневренный катер среди тяжелых неуклюжих барж. Одета, конечно, мило, шляпка надвинута под особенно провокационным углом. Сердце гордо забилось – вот она, его девушка! Всем видом давая понять, что их воскресная размолвка навек забыта, Розмари держалась весело и легко. Может быть, чуть-чуть звонче нужного смеялась, когда Гордон знакомил ее с другом. Но Равелстон сразу к ней расположился. Неудивительно, очарования ей было не занимать.
Интерьер ресторана буквально ослепил Гордона артистической стильностью. Темные раздвижные столы, оловянные подсвечники, современная французская живопись на стенах. Один пейзаж напоминал Утрилло. Гордон расправил плечи: спокойнее, смелей! В конце концов, есть еще голубой конверт с пятью фунтами. Деньги Джулии, разумеется, неприкосновенны, и все-таки с ними надежнее. Как с талисманом. Равелстон, ведя компанию к любимому угловому столику, слегка придержал Гордона, прошептав:
– Гордон, давайте, это будет мой ужин?
– Идите к черту!
– Мне так приятно посидеть с вами, но не могу же я смотреть, как вы спускаете последние монеты.
– Забудем про монеты.
– Ну, тогда пополам?
– Плачу я! – твердо отрезал Гордон.
Седовласый толстяк итальянец, улыбаясь, почтительно склонился перед столиком. Улыбался он, впрочем, одному Равелстону. Почувствовав, что надо заявить о себе, Гордон отложил меню:
– Решим-ка для начала насчет питья.
– Мне пиво, – торопливо сказал Равелстон, – сегодня что-то пива захотелось.
– Мне тоже, – эхом откликнулась Розмари.
– Бросьте вы! Выпьем хорошего вина. Какого лучше: белого, красного?
– Может, столового бордо, «Мэдок» или «Сен-Жюльен»? – предложил Равелстон.
– О, «Сен-Жюльен» я просто обожаю! – поддержала Розмари, которой смутно помнилась дешевизна этой марки.
