Музыка на Титанике - Евгений Васильевич Клюев читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

и ушёл от меня восвояси – своею дорогой.

Прощёное воскресенье

Я чтo хочу сказать – да вот, пожалуй,

и ничего: что март прошёл впустую.

Я ни против чего не протестую —

вот только жалко книги залежалой

не продолжал… она не продолжалась

сама, ей всё чего-то было мало,

она лежала, вызывала жалость

и ярость, ярость тоже вызывала.

Март – вообще – не самый лучший месяц:

весною я гневлив и всё пытаюсь

уединиться, окна занавесить,

не отвечать по телефону, то есть

забиться в щель, забыться, затеряться,

не то – совсем уйти и не сказаться,

нет, раствориться – в кофе, хоть с корицей,

хоть с кардамоном, хоть с любой из специй.

А чтo хочу сказать – да извиниться

за то, и за другое, и за третье:

вот, за отчизну… нет, за заграницу,

за старое – нет, новое столетье.

Собака Отто

Собака Отто умел отнимать

один от пяти и шести.

Собака Отто умел понимать

разные разности

и был задумчив не раз на дню

(тогда его взгляд пустел).

Он мог бы напоминать Камю,

если бы захотел.

Собака Отто был полон тайн —

чудесная голова;

о нём писала б Гертруда Стайн,

если б была жива.

И если б он был в её кругу,

они бы были на «ты»,

но он обычно лежал на лугу

и просто нюхал цветы.

И с ним было не о чем говорить,

поскольку он всё постиг,

его душа была лабиринт,

но сердце было – цветник.

И он презирал эту жизнь – за скарб,

за скорбь, за базар-вокзал.

А после собака Отто вдруг starb

и ничего не сказал.

«…что однажды придёт исцеление…»

…что однажды придёт исцеление,

что апрель с декабрём не сравнится,

что страна, дай-то Бог, не последняя

и страница —

этим и утешайся, как пьяница:

тем, что пьётся пока, тем, что пенится,

ещё пенится пиво в ковше

и не выпенится вообще.

…что весна принесёт тебе ласточку,

а уж та принесёт тебе весточку —

приглашенье в иные широты,

где играют в иные шарады:

забубнили ключами небесными,

забренчали небесными баснями —

и открылся заоблачный ларчик,

и понятен Господний узорчик.

Так и думать бы… если бы думалось!

Только жизнь – как шиповник, как жимолость,

просто так себе произрастая —

безголовая вся и пустая:

пьешь Господнюю кровь, Его тело ешь,

ходишь-бродишь… волчишь и медведишь.

Ничего-то ты больше не сделаешь,

никуда-то уже не уедешь.

«Если б мы встретились с Вами, то я б рассказал…»

Если б мы встретились с Вами, то я б рассказал

новые вещи о стареньком нашем тогда:

там всё опять поменялось – костюм на камзол,

музыка на дибазол, и не видно следа

от… да какое там «от», дамы и господа!

Я переставил опять фортепьяно и шкаф,

чуть передвинул и сильно расширил окно,

Перейти на страницу

Музыка на Титанике | страница 20