— Я тебя слышу, — произнес Маннек.
— Я совершенно уверен, он израсходовал все три заряда. Ничего такого больше не повторится.
Маннек не ответил. Рамон сплюнул и почесался. Инопланетянин вздрогнул и опустил голову. Перья свисали с затылка бессильными побегами.
— Я не смог осуществить свой таткройд, — произнес инопланетянин. — Я поврежден. Мы вернемся к остальным и обсудим ситуацию.
— Но мы не можем так поступить! — вскинулся Рамон, живо представив себе жуткое убежище инопланетян в недрах горы. Он не мог — не мог, и все тут! — вернуться в эту пугающую черноту, чтобы провести там остаток жизни; погоня просто обязана была продолжаться, иначе у него не оставалось надежды на то, чтобы избавиться от этой торчащей из шеи штуковины. — Он наверняка где-то близко. У него ничего не осталось. Чем он может нам угрожать? Ножом и парой грязных штанов?
— Я ослаб, — сказал Маннек.
— Так и он тоже! Вы же ему палец на хрен отстрелили! Рана уже несколько дней как нагноилась! Он несколько дней в бегах. Он вот-вот лишится сил!
Маннек промолчал. Рамон продолжал попытки расшевелить его: разозлить, пробудить мстительность или верность долгу — что угодно, только бы это передалось тому по израненному сахаилу. Они не могли повернуть назад.
— Или твой гребаный таткройд заключается в том, чтобы поднять ручки и бежать к твоей гребаной мамочке, чтобы она утерла тебе нюни? Как последний трус? Так, да? Этот чувак до сих пор там, направляется к Прыжку Скрипача. Только мы знаем, куда он направляется. Мы еще можем догнать его. Если мы вернемся сейчас, это займет несколько дней. И тогда ему уже никак не помешаешь рассказать всем о вас!
Маннек снова не ответил, так что Рамон попробовал еще раз:
— Кстати, эта ловушка. Он снарядил ее совсем недавно. Иначе она сработала бы уже от какой-нибудь случайности. Нет, он где-то рядом. Возможно, даже схоронился где-то здесь и смотрел, как она сработает. А даже если и чуть дальше, если он наблюдал откуда-нибудь с дерева, все равно это совсем близко. Ты еще можешь догнать его.
Голова Маннека медленно поворачивалась из стороны в сторону, словно тот отрицательно мотал ею. Рамон вздрогнул от леденящего страха. Не может, не должно так все кончаться. Им надо следовать дальше, за вторым Рамоном. Просто необходимо. Должно же отыскаться что-нибудь — какой-то аргумент, способный заставить раненого инопланетянина продолжить погоню. Руки у Рамона дрожали, в голове роились мысли. Он с трудом сдерживал побуждение наброситься на эту тварь, пинать его, лягать, только бы он принял нужное решение. Он так и не решил, что сказать, но все же заговорил и удивился собственным словам:
