Гиперборейцы. Дети солнца | страница 46



Если отбросить в сторону «мистику», то произошедшее можно объяснить антигравитационным эффектом ветра Борея. А если это так, все остальное объяснение отыщется в разнице давлений ветра в наветренной и подветренной сторонах горы, которую девушка преодолевала. И видимо этот феномен был хорошо известен гиперборейцам, умевшим «летать».

Глава 14. Воздухошествующий Абарис

Рассказывая о Гиперборее, нельзя не упомянуть об Абарисе. Его имя часто встречается в трудах различных античных ученых и поэтов.

Итак, среди самых влиятельных жрецов древности был один таинственный мудрец по имени Абарис, пользовавшийся некоей стрелой и, как это ни покажется удивительным, обладавший способностью с помощью этой стрелы летать. Подчеркивая необычность личности Абариса, греческий историк Геродот (V в до н. э.) уточнял, что он «носил по всей земле стрелу и при этом ничего не употреблял в пищу».

Последователи Пифагора предполагали возможную связь между своим учителем и Абарисом и поэтому собирали о последнем всевозможные сведения. Пифагорейцы называли Абариса «воздухошествующим, ибо он при помощи стрелы, данной ему Аполлоном, двигался по рекам и морям и проходил непроходимые места, каким-то образом плавая по воздуху».

Известен был Абарис и Платону (IV в до н. э.), который считал его заклинателем от всех болезней. Платон признавал, что родиной жреца Абариса является мифическая страна гипербореев, «живущих за северным ветром».

Вот что говорит Геродот, также подтверждая, что Абарис был гипербореем, и то, что он повсюду странствовал. И при этом он действительно держал в руке стрелу.

И днем, и ночью, ветру внемля,
И в дождь, и в снег, и в жуткий зной,
Все обходя моря и земли,
Идет Абарис со стрелой.
С какой поры – и сам не помнит,
Идут года, спешат века…
Но также ревностно, упорно
Идет Абарис, с ним – стрела.
Идет размашисто, свободно,
И всякий раз – на новый путь.
Поет, смеется беззаботно,
И нет усталости ничуть.
И все вокруг так интересно!
Повсюду столько новых мест!
Еще так много неизвестно:
Скорей вперед, и не присесть!
Глядит на лица, сам невидим,
И точно знает, что средь них
Найдет он тех, кто с ним едины, —
В любой стране, в веках любых.
Найдет – и сердце их пронзает
Своей стрелой, и с той поры
Те люди вдруг приобретают,
Как он, любовь и страсть к пути.
И я, быть может, им отмечен —
Душа летит, и манит даль.
И непоседлив, и беспечен,
И непонятная печаль.
И всякий раз, когда мне трудно,
Я вспоминаю, что зимой
Иль летом где-то неотступно