Любовника у Риты не было, и заводить она его не собиралась, особых проблем с предохранением тоже не было: Саша ее очень берег. И поэтому с внутренностями было расставаться жалко. Но главное было не это. Рита панически боялась вмешательства в свой организм и больше всего заботилась о том, проснется ли после общего наркоза. И по всему выходило, что не проснется: или не то введут, или с дозировкой напутают, или у Риты окажется непереносимость того, чем человека отключают для резания.
Всем этим она, грустя, поделилась с Леной Зориной и Галкой, пришедшими ее навестить и переполошившими всю палату. А переполох они устроили вовсе не специально — просто по-другому и быть не могло. Дело в том, что Галка была страшной хохотушкой, а Лена всегда сразу начинала со всеми, с кем ее сводит судьба хоть на минуту, знакомиться и выяснять, под каким знаком кто родился. И Лена с Галкой, забыв поначалу о Рите, начали веселить палату. Затем, все-таки вспомнив, зачем пришли, обратили жалостливые взоры на подругу:
— Ну ты как?
Она им и рассказала все, что передумала. И о том, как жалко Сашу. И о том, что Аркашке, наверное, не надо будет говорить правду, а надо будет что-то придумать. И о том, что у мамы больное сердце и она, конечно, не выдержит.
Но подруги, умеющие любую трагедию превратить в фарс, сказали:
— Ну вот что, Риточка. Ты это дело брось. А то мы тебя в гроб с такими бровями положим…
И Галка, вытащив из сумки листок бумаги и ручку, сразу же нарисовала — с какими именно.
Рита хохотала до слез — и умирать раздумала. А на следующий день ее посмотрел профессор и сказал, что с операцией можно повременить, а может, она и вообще не потребуется.
— Так, ну мы отвлеклись, — сказала Галка. — Давайте про Стаса. Мужик очень интересный, не гоблин какой-нибудь.
— Гоблин — это кто? — устало спросила Рита.
— Это тот, у кого одна извилина. Или полторы, — пояснила Лена, которая общалась с Галкой чаще и современным сленгом соответственно владела лучше.
Стали гадать, чем занимается этот самый Стас.
— Чем, чем? Бизнесмен он. — Это Лена сказала.
— Или бандит, — продолжила Галка.
— Не-е-т, на бандита не похож, — засомневалась Лена.
— А по-твоему, бандит должен быть одноглазый и с большим ножом в руке? — Это Галка.
— Нет, ну, понимаешь, бандиты обычно бритоголовые. С тупыми физиономиями. С бычьими шеями.
— Это стереотип. Настоящий бандит, крупный, не отморозок то есть, внешне интеллигентен и образован.
— Человека, который не в ладу с законом, — заговорила Лена по-книжному (это предвещало крупную перепалку), — прежде всего выдает невербалика. Прищуренный взгляд или взгляд сбоку, сжатые напряженные челюсти, суетливые движения…
