– Французские просветители будут хранить для вас бриллианты, как это замечательно! – рассмеялся граф. – Впрочем, даже те, кто осуждает богатство, не в силах от него отказаться, когда оно само плывет в руки. А как же серьги, Александра Васильевна? Их вы тоже доверите философам или же наденете?
– А что, есть еще и серьги? – жадно спросила она.
Теперь граф просто расхохотался. Но Шурочка не обижалась. Что ж, она его позабавила, но и он ведь ей помог! В самом деле, что ее бальный наряд без украшений, а маменька отвезла в ломбард последние драгоценности, чтобы справить новые платья дочерям и быть не хуже людей. В мечтах Шурочка была уже там, на вечере, среди танцующих дам и кавалеров. Все ее мысли сегодня занимал лишь один предмет – Серж, а вовсе не французские просветители.
Она поспешила домой, чтобы заняться наконец платьем. А это ведь было ее первое бальное платье! И к нему пара обязательных на балу длинных перчаток и бальные туфельки без каблуков. Как же граф угадал! Бледно-голубое платье, а к нему сапфиры! И вот она уже не Шурочка Иванцова, а настоящая красавица, звезда!
Надев платье, она примерила и колье. Потом надела серьги. Осталось разобраться с прической.
– Ах, c,est admirable! Где ты это взяла?! – закричала появившаяся на пороге Евдокия Павловна.
– Граф одолжил мне это колье на один вечер. И серьги.
– Но это же целое состояние! – ахнула Евдокия Павловна. – Это же безумие! Что о тебе подумают?!
– Да не все ли равно? Все уже и так знают, что я езжу к графу. А теперь он мне еще и подарки делает. Так всем и скажи.
– Александрин, ты развращенная и безнравственная особа! Впрочем, чего еще от тебя ожидать?
– Безнравственная особа будет завтра открывать бал с самим графом Ланиным. Попробовала бы этого добиться какая-нибудь из воспитанных барышень, скромница и послушница. Может быть, и пробовали, да только он до сих пор не женат.
– Целое состояние! – жадно повторила Евдокия Павловна, не отрывая глаз от колье и серег.
– Сколько же тогда стоит алмаз?
– Какой алмаз?
– О! Огромный алмаз! Я видела его у графа! Он просто огромный!
– Как же он, должно быть, богат, этот граф Ланин! И думать об этом страшно! Должно быть, он продал душу самому дьяволу!
– Нет, мама, это сам дьявол ему служит. – «Он лежит у него в сейфе, в малахитовой шкатулке», – мысленно добавила она.
– А жаль будет отдавать назад графу этакую прелесть! – Евдокия Павловна взяла у дочери колье и приложила его к своей располневшей белой шее. – Ах, была и я когда-то хороша собой! – вздохнула она.
