- Остынь. Оставь ее в покое, дай отдохнуть. Не видишь, девушка на пределе.
- В смысле? Ты считаешь, она устала больше, чем мы все?
- А ты считаешь иначе? Она уже столько времени нас опекает, заботится, терпит все наши глупости и промахи, спасает и так далее. Думаешь, ей это легко дается? А тут мы угодили в ловушку, выхода из которой не предвидится. Сейчас она готова сорваться.
- Откуда ты знаешь?
- По опыту. Если бы я ее допрашивал, самое время дожать. В таком состоянии люди идут вразнос, начинают колоться, говорят то, о чем потом будут горько жалеть. У женщин начинается неконтролируемая истерика. Повторяю, на допросе человека в таком состоянии легко расколоть. Но она не преступница, а я не садист.
- Понял. Садист, выходит, я. А ты можешь мне объяснить, почему она всегда обращается только к тебе?
- Это ясно. Она работает, в отличие от тебя, например. Я ее наниматель, она обязана мне отчитываться и со мной советоваться. А ты — принц, которого надо спасать. Я субъект, а ты — объект. Развлекать разговорами просто так она никого не будет, не та женщина. На это у нее ни времени, ни сил, ни желания.
- Получается, я каким-то образом оказался для нее не с той стороны ограды... Хорошо, попробуем с этим что-то сделать. А как по-твоему: в этих ее речах о том, что мужчины ее не интересуют, есть хоть что-то?
- Знаешь, до сих пор все ее поведение подтверждало ее слова. И вообще, Иль ни разу напрямую мне не соврала. Сразу сказала, что между нами могут быть только рабочие отношения, и всегда во всем этого придерживалась. Правда, я почти не пытался бороться с таким положением вещей, все-таки у меня сейчас другие приоритеты. Тебя спасать надо было. Но ты знаешь женщин: если бы она имела в виду что-то другое, то уж дала бы мне это понять.
Грен протянул самодовольно:
- Да уж, я женщин знаю. Поэтому никак не могу поверить, что такое очаровательное существо отвергает мужскую любовь.
Поведение принца в этот момент Тора злило. Возможно, они скоро умрут, а он тут свои игры затевает.
- Да что ты заладил: очаровательное, очаровательное... С момента нашего знакомства она старалась это свое очарование спрятать. Одевалась как чучело, платок этот жуткий... Да я, когда ее впервые увидел, думал, ей за сорок. Тетка и тетка. Она что-то с лицом делала, чтобы скрыть возраст. Только не так, как ее величество или моя матушка, а строго наоборот. Сейчас ей просто накраситься негде и нечем, а то она и тебе морду старушки бы продемонстрировала. Чтоб не вязался. А как ты в этой тьме разглядел, что она хороша собой, я просто диву даюсь.
