Федя, в волнении, выбежал из комнаты, заглянул к матери:
— Мам, пойдем со мной на минутку, я тебе кое-что покажу.
Наташа нехотя поднялась из плена мягких складок уютного кресла. Вошли к Феде.
— Ну что там у тебя? — Наташе не терпелось вернуться в блаженное состояние отдыха.
— Там фотограф… — подросток прервался на полуслове. Ноутбук был закрыт.
— Что за фигня… — пробормотал Литвинов. — Подожди секунду.
Федя быстро включил ноутбук, снова открыл карту памяти. Все фотографии, сделанные в гроте, исчезли. Ни одной. Остальные снимки на месте, а эти — будто их и не было. Юноша побледнел.
— Федя, что с тобой?
— Ничего… Мам, никто же не мог сейчас ко мне в комнату зайти, пока я к тебе ходил?
— А что такое?
— Ну, с карты исчезли те снимки, которые я хотел тебе показать.
— Не говори глупости. Как они могли исчезнуть?
— Не знаю. Может, кто-то удалил?
— Кто? Сейчас никого из прислуги дома нет. Олег спит, да ему это и незачем. Может, ты сам случайно какую-нибудь не ту кнопку нажал?
— Наверное… — пробормотал Федя, ощущая, что сходит с ума. — Хочешь другие фотки посмотреть?
— Ну давай, посмотрим.
Фотографий было много, и смотрели их долго. Федя еще надеялся, что снимки, возможно, куда-нибудь переместились, однако… фотографии закончились, ожидания не оправдались. Наташа ушла, а Федя, пытаясь себя как-то успокоить, лег на диван. Успокоиться не получалось. Юноша встал, подошел к шкафу, достал Сосуд. Жидкость почти вся окрасилась в темно-синий цвет. «Это цвет страха», — слова всплыли воспоминанием. Федя усмехнулся и засунул Сосуд обратно. Ему действительно было страшно. Очень страшно.
Через неделю приехал из Испании Ян. Теперь друзья все дни напролет проводили вместе, делясь впечатлениями и рассказывая друг другу мельчайшие подробности путешествий. Долго смотрели фотки, показывали друг другу сувениры. Естественно, Федя рассказал далеко не все. Рассказать об исчезнувших фотографиях? Или, еще круче, о пластинах, о пророчестве, о странных знаках на небе? Даже историю про Лейлу Ян слушал с большой долей сомнения: он же видел, насколько робок и нерешителен Федя с Рашевской. Литвинов это понял, и историю о прекрасной американке дорассказывал уже в сильно сжатом варианте. Постепенно жизнь вернулась в свою колею. Летние дни, беззаботные и счастливые, неудержимо стремились к осени. Время утекало быстро и незаметно.
