На следующий день в школе Федя даже посмотреть не мог на Рашевскую. Причем сама она, по всей видимости, даже не помнила о вчерашнем эпизоде и уж тем более не придавала ему никакого значения. Федя это прекрасно понимал. Он вообще для нее не существовал. Просто одноклассник, с которым даже и говорить-то не о чем…
Литвинову целый день вспоминались стихи, которые сегодня ночью, часа в три, вылились на бумагу, после чего он хотя бы смог заснуть. Эти строчки снились ему до утра, повторяясь, как мантра.
И снова нет мне сна. И вновь судьба кидает
По Ада пропастям, из Рая вмиг изгнав,
И умирает сердце… Кричу: «Так не бывает!»
Но правда бьет нещадно, покров с души сорвав.
Бессилие… Оно в безмолвии рыдает.
Шагнуть вперед, чтоб вновь надежду потерять?
Ведь кто-то там, вверху, все видит и все знает.
Смеется или плачет?!Я не могу понять…
Успокоение пришло только к вечеру следующего дня. И, как всегда, спасением стала музыка.
Андрей Николаевич записал Федю на репетицию в концертный зал на весь вечер. Литвинов был рад такой возможности, ведь большой рояль не пианино в классе. Абсолютно другой звук, богатый, тонкий, насыщенный… Юноша поднял крышку, снял панель с пюпитром. Он любил это ощущение, когда нет никакой преграды между тобой и звуком и ты будто сливаешься с музыкой в одно целое. Когда для изменения окраски достаточно лишь чуть-чуть по-другому коснуться клавиши и рояль, как живой, отвечает тебе, а ты буквально кожей ощущаешь вибрирующие волны открытых струн…
Поиграв программу часа два, Федя устал. Руки горели. Подросток немного отдохнул, прошелся по залу, рассматривая картины на стенах. Заниматься надоело, но уходить не хотелось. Юноша снова сел за рояль и начал играть свою музыку, все, что он сочинял и записывал на синтезаторе. На рояле это звучало совсем по-другому. Литвинов увлекся, погрузившись в музыку с головой. Он импровизировал на ходу, добавляя новые аккорды, пассажи, фразы, и даже не слышал, как дверь тихо открылась и кто-то вошел в зал. Закончив очередную композицию, Федя на минуту остановился. Почему-то подумалось, тишина тоже звучит…
— Федя!
Голос раздался до того неожиданно, что Литвинов чуть не упал со стула. Юноша резко повернулся. В зале сидел Денис Кремлев — симпатичный высокий парень с лицом классического киногероя и светло-русыми волосами. Специализация Дениса — гитара, а с Федей они вместе ходили на теоретические предметы в музыкалке. Они всегда хорошо общались, но друзьями так и не стали. Сейчас Денис тоже учился в восьмом классе. Он собирался поступать в муз. училище, и, честно говоря, в этом Федя ему завидовал.
