Дождь должен был смыть все следы от моих кроссовок на мосту, ну а о запахе, я думаю, можно вообще не упоминать.
Сегодня судьба дала мне идеальный шанс. Надеюсь, я ее не подвел.
* * *
Прямым путем направиться к Насте мне показалось несколько опрометчиво, поэтому, обойдя пару домов, я вернулся по другой дороге почти к самому метро и купил там газету, перекинувшись парой слов с продавщицей, надеясь, что на всякий случай она меня запомнит и заметит, что я иду совсем другой дорогой.
Теперь путь через церковь был для меня закрыт. Как часто говорят: «Преступник всегда возвращается на место своего преступления». Что ж, может быть я когда-нибудь и пройду там еще разок, через год или полтора. А может, провожая Настю, я пройду там и раньше, но в остальных случаях – все, дудки.
По дороге я заглянул в булочную, и знакомая продавщица радостно выдала «мой обычный заказ» – белый и половинку черного. Не знаю, правильно это было или нет – показываться знакомой продавщице, но сделанного не воротишь…
Войдя в подъезд, я, как всегда, наткнулся на консьержку, которая, перелистывая какую-то газету, поинтересовалась, не закончился ли дождь. По моему виду это было оценить несложно, но задавать бессмысленные вопросы – самое любимое развлечение консьержек.
Стряхнув с кепки (запасной, конечно) воду и встряхнув головой, не забыв поздороваться, я сообщил ей, что в ближайшую неделю дождь прекращаться не собирался и направился к лифту. «А вы зонтиком пользоваться не пробовали?» Вопрос прозвучал мне в спину.
– Пробовал, не получается – только и смог ответить я.
Как же я не люблю этих все высматривающих, выслушивающих, вышепчивающих старушек. Все им надо знать, везде должен сунуться их нос. Именно таких и берут в консьержки, идеальный вариант. Уж от такой следопытки ничего не скроется!
Ну да ладно, это не самая интересная тема для обдумывания. Хотя…
Настя встретила меня в полупрозрачном халатике, который даже не собирался скрывать обалденное черное нижнее белье и потрясающую фигуру.
– Ты думаешь, я прямо так на тебя и наброшусь?
– Вообще-то да, – с ехидной улыбкой ответила она.
– Но я же не животное, у которого чувства сильнее разума, – говорил я, снимая верхнюю одежду, – Мне же еще надо руки помыть, мало ли что там в метро живет.
Пока я мыл руки, Настя прислонилась ко мне сзади, и ее руки оказались на ремне моих брюк. Ремень как будто ждал этого момента и расстегнулся практически мгновенно, молния с пуговицей продержались ненамного дольше.
